Форум » Игровой/творческий архив » Дом на окраине » Ответить
Дом на окраине
Game Master: Старый, заброшенный двухэтажный дом на окраине Хогсмита. Заколоченные окна, масивные тяжелые двери, каждый раз заедающие, когда кто-то хочет их открыть, скрипучие ступени, пыль и вездесущая паутина - все это говорит о том, что данном "бараке" уже давно никто не живет и не собирается этого делать. Одинокий дом расположен вдали от Хогсмита, на безлюдной улочке, куда редко уже ступает нога человека.
Ответов - 39, стр:
1 2 All
Nakamura Toshiro: От слов Беллатрисы Лестранж все существо Накамуры взбунтовалось, словно небеса во время сильного ливня. Она ненавидела эту женщину всеми фибрами души, как, пожалуй, никого более. Ее душа была насквозь пропитана ядом и желчью, а жестокость не знала предела. Порой Камуре казался поразительным тот факт, что в одном человеке способно уместиться столько негатива. Смерив женщину презрительным взглядом, японка начала лихорадочно соображать. Понятное дело, что безболезненно отказ от участия в "грандиозных планах" не пройдет, но не это волновало девушку. Боли она нисколько не боялась также, как и одиночества. Разумнее всего было бы узнать, что подразумевается под достойным занятием и "великим делом предков". Сомнений касательно того, что дело это темного характера, не возникало. Но будь Накамура в курсе всех планов Пожирателей, она смогла бы предупреждать об этом светлых волшебников и, как минимум, помочь Хогвартсу и его обитателям. С другой стороны, находиться одновременно на двух фронтах, выслеживая тайны одного из них, очень и очень небезопасно. Как поступить?! Изобразить недоступность и презрение так же, как все, или рискнуть и якобы соблазниться предложением? В течение нескольких минут девушка сидела молча, сосредоточенно хмуря брови и пользуясь тем, что никто из Пожирателей не обращает на нее внимания. Наконец, беззвучно вздохнув, Камура подняла ставший дерзким и в то же время равнодушным взгляд и распрямила плечи. -Найдется.-ее голос прозвучал как-то странно, а может быть, ей это только показалось?-Ваше предложение звучит очень заманчиво, мисс Лестранж.-она мысленно отплевывалась, обращаясь к Пожирательнице уважительно, однако внешне это никак не отразилось на бледном лице. Холодно усмехнувшись, Камура обернулась к преподавателю, с внутренним торжеством сознавая, что теперь бояться его нечего. -Не нужно пугать меня, профессор Кэрроу..Я не боюсь боли, нисколько. И как только вы успеваете отвечать на колкости каждого?!-насмешливо пожав плечами, Камура тут же подняла перед собой руку, как бы останавливая разозлившегося мужчину.-Ну-ну, вы же не станете причинять мне вред? Я вам нужна, не забывайте.-она сощурила и без того раскосые глаза, становясь похожей на кобру. Ход сделан..назад пути нет. Взгляды однокурсников отнюдь не были утешительны, но Тоширо другого и не ждала: еще бы, в их глазах она выглядела предательницей.
Bellatrix Lestrange: - О да, Кэрроу, ты ничего не понимаешь в сравнениях, - резко бросила в его сторону Пожирательница, зло сверкнув глазами. Когда же его, наконец, перестанут ставить с ней в пару? Неужели Лорд не замечает, что он ей не пара? Мандрагоры, я убью Рудольфуса, когда выясню, как он бездельничает все это время... Но от своих яростных мыслей она быстро отвлеклась. Похоже, детям, внимающим её словам все-таки было, что сказать. Женщина выжидающе приподняла бровь и устремила насмешливый взгляд на выступившего вперед парня. Его черты лица были ей смутно знакомы, и труда догадатсья, чей он сын особого и не надо было. Чтож, Забини значит... - Хороший подход, мальчик, - она благосклонно кивнула, даже не пряча в глазах насмешку над этими глупыми детьми. Они даже не подозревают, какая сила стоит за ними, какая мощь. - Но запомните, все, что именно среди нас находятся величайшие мастера своего дела, именно мы можем научить вас тому, что, как я слышала, вас живо интересует. И безусловно, - скривив губы, и вынуждая себя выдать подобие похвалы к своему напарнику, - мы с Амикусом вполне входим в этом понятие. Неужели у кого-то найдутся возражения? Она надменно вскинула голову и оглядела остальных менее разговорчивых членов собрания. Чтож, в пользу наследника семьи Забини говорило многое. Во-первых, хладнокровие и спокойствие в "критических" ситуациях. Все-таки, себе цену Беллатриса отлично знала. И знала, что те, у кого голос предательски не дрожал, а голова трезво мыслила и предлагала идеи, а разум даже осмеливался спорить и выдвигать доводы, были достойны внимания. Пусть пока её. Мать Забини в свое время наделала много ошибок, каких не прощают, но Лорд был милостив, и разрешил искупить ошибку будущим послушанием детей... И при свете недавней коротенькой встречи с Каролиной, в течении которой великосветская дама выразила свое желание как можно скорей отдать единственного сына на службу Темному Лорду (какое похвальное рвение!), все говорило в пользу Блейза Забини. Ненадолго в помещении повисла тишина, возможно нагнетающая обстановку на кого угодно, но только не на Лестранж. Если так пойдет и дальше, что я легко отберу среди них самых достойных... или они все же струсили? Впрочем, сейчас узнаем... Глаза каждого из присутствующих выражали совершенно разные (практически паралельные вещи)... сомнение, колебания. - Сомневаться - участь слабых, - машинально поигрывая волшебной палочкой, и без отрыва смотря на мисс Гринграсс заявила темная волшебница, - вы же должны быть выше этого. Быть достойными, - нет, не то... даже узнавать не хотелось, кто именно, поименно позволил себе сомневаться. Дальше, такие помощники не нужны, они никогда не будут служить Темному Лорду верой и правдой. Её внутренние размышления прервало резкое выступление дерзкой японки. Весь её вид говорил одно: я блефую. Пусть в голосе не было эмоций, но взгляд выражал слишком большую вольность. К тому же... неужели эта девчонка думала, что мимо Беллатрисы Друэллы Лестранж так легко проскальзывают презрение и ненависть, обращенные именно к ней? Не зря же она наблюдала за лицами здесь находившихся. Что это малявка себе думает?! Как она смеет "милостиво соглашаться на мое предложение"? О, ей никогда не быть со мной на равных... Можно было бы сказать, что из списка Накамура вылетела с громким треском, но мало того, заработала себе и очень большую головную боль. В виде ненависти Беллы. О, она никогда не думала, что хоть на толику посочувствует Кэрроу, который терпел этих молокососов каждый день на своих уроках... - Не смей дерзить нам, девчонка, - голосом, наполненым до краев злостью, прошипела Пожирательница, - ни каждому в отдельности, ни тем более вместе. Я предупреждаю на первый раз. Он же и последний. Слишком много эмоций накопилось в душе Беллатрисы. Сколько разочарований было в последнее время, неудач, промахов, провалов... она была обязана отыграться. Слава богу, трезвый рассудок на этот раз взял верх. Легкий взмах волшебной палочкой, и беззвучное, невербальное Диффиндо, слетевшее с её губ, заставило древнею картину, висевшую на стене рухнуть на прогнивший пол за подростками. Теперь она была тонко исполосована: все равно, что кусок сыра, прошедший испытание на прочность теркой.
Estelle Arden: Высказав свое мнение, разумеется, отчасти субъективное, Эстель позволила себе расслабиться, чего нельзя было сказать о других студентах. Они заметно нервничали хоть и скрывали это, по их бледным лицам трудно было сказать, насколько адекватной могла быть их реакция в случае чего. Но наверно на то здесь и собрались слизеринцы, чтобы не допускать неуместных вопросов, непонятливых взглядов. Причем стоит отметить, что собрались все чистокровные слизеринцы, составляющие элиту магического мира. Поскольку ход был сделан, и ничего изменить не представлялось возможным, девушка осторожно собирала картину мыслей воедино. Разброс их мешал сосредоточиться на чем-то одном, но сейчас самым важным для Арден было услышать ответ профессора Кэрроу. Почему-то заранее предугадывая ответ мужчины, француженка шумно вздохнула и уперлась взглядом в пол. Каким может быть ответ Амикуса? Нужно быть полной дурой, чтобы надеяться на чудо – на тактичный и вежливый ответ. Не для того выбран этот домишко, чтобы церемониться со студентами, но стоит отметить, что в какой-то степени не студенты зависели от Пожирателей, а те от них. Блестящие перспективы, по мнению Беллатрисы Лестранж, граничили со здравым смыслом рассуждений века нынешнего. Мало кто из присутствующих согласится на сомнительную авантюру, обещающую непонятно что, да и то если что-то обещающую. В категорию боязливых и опасливых Эстель себя никогда не относила, но что-то мешало ей окончательно успокоиться, хотя внешним видом она никак не подавала признаки беспокойства и волнения, впрочем, как и Накамура Тоширо. Японка вела себя слишком дерзко и нагло по отношению к старшим, ее явный негатив и недоверие не сыграло бы ей на руку, если бы из ее уст вырвалась очередная гадкая усмешка или фраза, полная желчи. В какой-то степени Эстель была согласна с Кэрроу: таких людей как Тоширо нужно учить быть вежливыми и обходительными (Круцио поможет), но при этом, не теряя своего слизеринского достоинства. Накамура успела опуститься до уровня плинтуса, до уровня магглов в общении с теми, кто может оказать непосредственное влияние на ее жизнь или на стремительное ее прекращение. Да, эта семикурсница всегда стояла на порядок выше зазнавшихся старшекурсников, она была мудрой и хладнокровной, не позволяла эмоциям попросту вырваться наружу в отличие от сумасшедшей Дэвис или напыщенной Эллисон. Накамура была кем-то вроде старшей сестры Эстель, но француженка не всегда понимала мотива, действия японки – уж слишком непредсказуемыми порой были ее поступки. И вот сейчас вступая в открытое столкновение с Пожирателями, она обрекала себя, сама не зная на что. Наверно, Камуре было все равно, что ее ждет, боли она не боится, а этим фактом она вызовет одобрение, пускай и скрытное. Те, кто открыто заявляют об отсутствии страха боли, не могут не вызывать скрытого восхищения. Но одно дело разглагольствовать, а другое – видеть результат при деле. Если все обернется крайне удачно, демонстрировать свои способности, Тоширо не придется, а если она дойдет до крайности, Эстель насладиться тем, что бывает с теми, кто не способен давать цену своим пустым словам. Не в меру громкий голос Кэрроу отвлек Арден от своих мыслей и дальнейшего понимания происходящего. Подняв голову, девушка с неподдельным интересом и детским любопытством, смешанным с недюжинной напористостью и сдержанностью, взглянула на мужчину. Он что-то говорил, но Эстель не могла вникнуть в смысл. Едва поднятая мощная рука чем-то напоминающая огромную лапу Хагрида и пять пальцев-сарделек постепенно сгибались, видимо Пожиратель что-то считал. Когда брюнетка не слушала, но требовалось сделать вид что она слушает, ее взгляд был устремлен на губы человека, как бы странно это не выглядело. Читать по губам – это спасло ее сейчас. Каждое слово, произнесенное Амикусом, словно пулей отлетало, он говорил членораздельно, наверно считая Эстель дауном. Очерченная бровь девушка слегка изогнуласьб и теперь Арден смотрела на мужчину, как на умственно-отсталого. Сказать что-либо она не успела и посчитала, что это было бы лишним. К тому же ее подобие ответа было учтено…
Amycus Carrow: Кэрроу предупреждал ее, как и предупреждал всех здесь собравшихся, что еще никто не смеет ему безнаказанно дерзить, особенно никто из малолетних спиногрызов. Никто. Его глаза налились злостью, скулы плотно сжались - весь его мрачный внешний вид не предвещал ничего хорошего ни для Накомуры, ни для другого подобного глупца, который осмелиться повторить "подвиг" слизеринки. Пожиратель не спеша, без резких движений извлек пережившую ни один десяток битв волшебную палочку и наставил ее на семикурсницу. По телу Амикуса пробежала слабая, едва ощутимая дрожь, которая почти всегда возникала у мужчины в предвкушение наложения непростительного проклятья, которыми тот, в буквальном смысле слова, наслаждался. Как наслаждался и болью, которую испытывала жертва, извиваясь в конвульсиях. Круцио! Произнес невербально мужчина, лицо которого было, словно не пробиваемая застывшая маска, и лишь глаза на мгновение блеснули опасным огоньком. Но спустя уже какую-то секунду до Кэрроу дошло: дом защищен от магии! Не теряя ни капли времени, Пожиратель плавно убрал палочку обратно себе в корман, лишь криво усмехнувшись - со стороны все выглядело, как будто профессор просто напросто передумал произносить какое бы то ни было заклинание, и лишь Белла могла понять происшедшее. И мужчине весьма повезло, что он произнес заклятие невербально, не дав студентом заподозрить что что-то с домом не так, по крайне мере пока оба Пожирателя и двое избранных не выйдут на улицу, намертво заперев здание снаружи. Но так или иначе, оставить дерзкую девчонку безнаказанной Амикус не мог - может не сейчас, но придет время и он покажет ей, кто такой Кэрроу и что с ним шутки плохи, а на данный момент ему не оставалась ничего другого, как просто прокомментировать глупое высказывание Тоширо. - Возможно вы и не боитесь боли, что весьма глупо для девчонки вашего возраста. - Пожиратель нахмурил брови, окидывая слизеринку оценивающим взглядом, чуть ли не сверля ее насквозь. - Сколько вам? Шестнадцать? - Противно усмехнулся он, даже и не интересуясь ответом на свой вопрос. - Не думаю, что за столь ничтожный срок жизни, вы, мисс, испытали истинную физическую боль. - Амикус до скрипа в зубах не любил самодовольных людей, чье самодовольство не основывалось ни на чем и чей жизненный опыт был равен нулю. - И уверены ли вы, что именно ВЫ нам нужны? - Еще один риторический вопрос, в который Пожиратель не вложил никаких эмоций, явно уставший от веденной баталии. - Таких как ВЫ - сотни в Хогвартсе, не говоря уже о Дурсманге, где каждый второй нам может подойти. - Вполне серьезно проговорил хмурый профессор, явно пытаясь опустить слизеринку на землю. - Поэтому поубавьте свой пыл, мисс Тоширо, и опуститесь на землю - вы не единственный экземпляр, который нас вполне может устроить. И так для справки: постарайтесь держать свой острый язычок за зубами - возможно кто-нибудь может не выдержать и лишить вас его. - Под "кто-нибудь" конечно же Кэрроу подразумевал Хозяина, которому бы явно не понравилось такое поведение и который бы не стал церемониться с девчонкой в отличие от находящихся тут двух Пожирателей. Поэтому не надо быть гением, чтобы понять, что Накомура уже пролетает в "кастинге". Но, кто по мнению, мужчины и мог вполне вписаться в "необходимые критерии отбора", так это Эстель Арден, которая в этот раз, проявив благоразумие, смолчала. Мужчина не мог сказать, что в слизеринке скрыта дюжина талантов, которые могли бы сыграть им всем на пользу, и что та вполне могла стать образцовой Пожирательницей, но что он, действительно, мог сказать - так это то, что брюнетка вполне достойна права лично встретиться с Темным Лордом, а там уже Хозяин сам примет окончательное решение. По крайне мере - на Кэрроу был один студент, а на Белатриссе - второй. Если же рассматривать остальных собравшихся, то вряд ли мужчина имел возможность оценить кого-либо еще, так как другие слизеринцы - кроме Забини, которым занималась Белла - явно предпочли отмолчаться, проявив тем самым то ли свою боязнь, то ли свою незаинтересованность, что заставило Амикуса сделать определенные выводы по ним, пусть и недальновидные. - Что ж, мисс Арден... - Пожиратель наконец-таки покинул свой "трон", на котором он уже засиделся. - ...у вас есть потрясающая возможность обучиться всему тому, что вы никогда не узнаете в стенах Хогвартса, отстоять справедливость и вместе с мастерами своего дела добиться лучшего будущего для волшебного мира. - Наверное, впервые за время "внеклассного собрания", в сказанных мужчиной словах не было ни сарказма, ни издевок. - Вам остается лишь пойти с нами. - Кэрроу чуть кивнул в сторону Лестранж, которая, как он надеялся, в скором времени тоже остановится на одном из студентов. И дабы у слизеринки не возникло сомнений и лишнего страха, он добавил. - Вас никто ни к чему не принуждает, вы сможете отказаться от предложения, если вас это не устроит. Но... - Немного сощурившись, Амикус заглянул прямо в глаза Эстель, пытаясь чуть ли не понять, о чем она думает. - ...не будете ли вы потом жалеть, что упустили такой шанс и даже не попробовали стать частью чего-то великого и вечного? - О да, когда Кэрроу было надо, он даже электрического угря мог уболтать, что он милая резиновая уточка. Но так или иначе, последний шаг был за Арден. Бел, заканчивай с Блезом и пора уже покидать Дом, оставляя слизеринцев запертых в нем.
Estelle Arden: Дальше случилось то, чего Эстель меньше всего ожидала: Амикус Кэрроу, не выдержавший столь нахального поведения медленно для себя, но очень стремительно для мисс Арден стал раздражаться. Каждая секунда длилась долго и в то же время она жила мгновенье – раз и нет ничего. Лицо его пылало яростью: глаза горели ненавистью и дикой злостью. Эффект был потрясающим, ожидаемым для Накамуры. Именно этого она и ожидала? Молодец девочка, добилась своего! Истинная природа слизеринки появилась в Тоширо тогда, когда она подставила под опасность не себя, а всех. Из-за нее могло случиться непоправимое. Палочка была направлена на Накамуру, и девушка чем-то напоминала гюрзу, готовящуюся к обороне. Сколько бы человек не доказывал, что он силен и могуч, в минуты опасности он жалок и убог. Заключив, что только по своей глупости мисс Японское Самообладание и Терпение Самураев добилось удручающего финиша и того, чего оно желало, Эстель отвела взгляд от баталии между Тоширо и Кэрроу. Если подключится еще и Лестранж, придется выносить хладный труп японки. На сторону же студентки могут встать и Блейз, рьяно защищающий слабую сторону, и Дафна, которой палец в рот не клади – откусит. Несмотря на весомое преобладание старшекурсников, победа была на стороне Пожирателей. Палочка, направленная на студентку – это одно из доказательств, что шутки уже неуместны, игра закончена. Пора учиться отвечать не только за свои поступки, но и слова, вырывающиеся из уст непроизвольно, против желания… Интересно будет посмотреть на дальнейшую реакцию Накамуры. Стоит ли говорить о том, что она всем своим видом не даст показать, что боится? Если так и будет, она докажет, что в какой-то степени отдает отчет в содеянном, но только думает позже. Как бы не ошиблась когда-нибудь. Впрочем, почему это Эстель так много думает о своей «наставнице»? здесь каждый за себя, человек – человеку волк. Довольно жалеть несчастных. Именно так, по-видимому, думал и Амикус Кэрроу, обращаясь к француженке. Он наконец-таки покинул свое мягкое продавленное кресло, не прекращая своей речи. Эстель внимательно слушала, боясь пропустить хоть слово, все ее внимание было сосредоточено на мужчине и это было правильно, иначе смотреть на Блейза, Теодора, Дафну и относительно живую Миллисенту – пустая трата своего драгоценного времени. Лучше послушать человека, знающего толк в том, ради чего они собственно сюда и пришли и извлечь какую-нибудь выгоду, пусть и крохотную, но извлечь для себя. По мере того, как до нее доходил смысл, ей казалось, что все происходящее не фарс, а ужасающая действительность. Впрочем, сложно назвать ужасающей действительностью то, что имеет место быть всегда и везде. Эстель давно сделала для себя соответствующие выводы и не страшилась их. Она знала цену словам, свободе, поступкам и другим чувствам, но сейчас они были плавно задвинуты на второй план, потому что малейшее проявление эмоций не сыграет ей на руку. -Я не отказываюсь от своих слов, профессор, – четко ответила Арден, не размениваясь на лишнее словоблудие. Слизеринка легко поднялась с краешка дивана, на котором просидела худо-бедно долгое время и теперь пилила взглядом Кэрроу. Кто кого переглядит. Продолжать ответы на поставленные риторические вопросы Эстель не стала. Во-первых, чтобы не навлечь очередную порцию колкостей и издевок. Во-вторых, чтобы не развивать разговор по пустякам, потому что первым ответом сказано было все. Надежда, что до мужчины дойдет это, не покидала брюнетку. В-третьих, то, что она без колебаний поднялась, означало, что никаких внутренних конфликтов не произошло. Она была готова. Почти. «Частью великого и вечного» обычно являются люди, лежащие в могилах под землей. Если Амикус имел ввиду это, вряд ли Арден согласилась бы собственноручно стать частью незыблемого. Расценив предложение так, как должно, девушка мельком взглянула на Беллатрису. Очевидно, выбор теперь за ней. Да и многозначительный кивок преподавателя свидетельствовал о том, что догадки слизеринки были верными. Я надеюсь, больше не придется отписываться здесь?
Theodore Nott: Тео слушал. В его, да что уж там, в их положение сейчас - это было самое умное решение. Он следил за всеми, только глазами, чуть прищуренными, даже не поворачивая головы. На звук не обернулся. Понимал прекрасно одну вещь: уж коли их собрали сюда и мало того, с ними разговаривают, то применять Авада Кедавра на них точно хотя бы пока не будут. Это было не утешение. Так, констатация факта. Нотт все еще держал руку Эстель в своей руке, не понятно кому от этого было спокойнее ему или все же ей. -Никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас, сами предложат и сами все дадут. - Тихий, едва различимый шепот, его, наверное, могла услышать Эстель, сидевшая рядом. А потом нормальным своим голосом, тоже не громким. От Теодора трудно услышать было повешение тона, а крик - вообще не возможно. Даже выходя из себя парень говорил негромко. Люди называли это во все времена голодной ярость. Ему было плевать на названия. -Это не сомнение, так, соизмерение своих возможностей. Я думаю, каждый из нас что-то изучал по Темной магии, но врятли хоть один осмелился применить. Забини прав. Мы можем быть пушечным мясом - не завидная роль, но для кого-то и это предел. Что до меня, я хочу большего. Он был даже удивлен самому себе. Голос звучал твердо, он спокойно смотрел на ту про кого прочитал все, что только было возможно. Нет, собой ничуть не гордился. Не было смысла, да и нечем было гордится.
Nakamura Toshiro: Накамура ничуть не смутилась, проследив реакцию обеих Пожирателей. Было очевидно, Беллатрис плохо контролирует себя и вполне спокойный ответ ученицы приняла за открытый вызов...Чтож, придется как-то исправлять положение, потому что в противном случае все намеченные планы и интриги рассыпятся в прах. Что касается преподавателя, то здесь она и не скрывала своей неприязни. Беллатрис она уважала как сильную личность, а Амикус...Нет, тут преобладала откровенная неприязнь, возможно и без повода. -Дерзить?!-японка с прекрасно разыгранным удивлением пожала плечами.-Наверное, вы что-то перепутали, мисс Лестранж..Или же мой акцент кажется вам чересчур жестким.-и действительно, прожив львиную часть своей жизни в Англии, Камура так и не сумела до конца избавиться от восточного акцента, где каждое слово было принято произносить с особым акцентированием.-Я выразила свое желание учавствовать в том грандиозном плане, о котором вы намекнули всем нам.-плевать, что сейчас приходилось говорить совершенно противоположное собственным мыслям. Она делает это наблаго, и, возможно, это кем-нибудь да будет поощрено. Боль... Отвернувшись чуть в сторону, она улыбнулась, и в улыбке этой отразилась едва заметная горечь. Будучи дочерью синоби, или же, иными словами, мастера боевого искусства нюндзюцу, девушка вынуждена была с малых лет приучать себя к боли, как физической, так и духовной. Искусство, которому обучал ее отец, постичь до конца невозможно также, как и выучить все языки мира. Кроме того, постижение древнейшего искусства требует выдержки, трудолюбия, упорства и, несомненно, терпения. Конечно же, нюндзюцу это не только умение махать катанами и выдуманные полеты по воздуху. Это прежде всего грамотность, умение владеть не только своим телом, но и искать гармонию с внутренним миром. Именно поэтому запугивания взрослых Пожирателей ее несильно заботили. Несомненно, он научена пониманию того, что противника нельзя недооценивать. Следовательно, Беллатрис, Кэрроу и их соглядатаи представляли существенную угрозу, но избежать попадения заклинания она сможет без особых трудностей. -Не уверена, что таких сотни, профессор...Собственно, не стану же я разубеждать вас.-она шумно вздохнула, сознавая, что обстановка в помещении сложилась достаточно напряженная.-Гарантирую вам лишь одно: если же вы все-таки решитесь посвятить меня в свои планы, вы не пожалеете.-все это было произнесено спокойно, с легкими нотками убеждения. Японка чувствовала себя ужасно, пытаясь угодить ненавистным ей волшебникам. Но такова уж роль актера - играть всегда, даже если сама роль невыносима до дрожи в коленях.
Bellatrix Lestrange: Беллатриса от злости чуть не застонала. Она совсем забыла, что дом сьедает всю магию. И, собственно, даже при всем желании (которого у нее было достаточно), она теперь не могла причинить ни малейшего вреда подросткам. Их счастье... Впрочем, один косой взгляд, брошенный на Кэрроу, который, очевидно, сделал такой же вывод как и она, подвел женщину к важнейшей мысли. Надо заканчивать с этим. Чем быстрей отсюда выйдем, тем быстрей закончим задание. Сомнений, кого брать с собой не оставалось. Лестранж, уже несколько успокоенная тем, что совсем скоро она избавится от общества ненавистных учеников и Амикуса, который все-таки был частью задания, как ни крути, подошла к стоящему неподалеку Блейзу Забини и цепко схватила его за плечо. Он что-то ей сказал, на что она совершенно не обратила внимания. Он же разумный мальчик. К тому же, из речи его матери было совершенно ясно, что наследник рода Забини разделяет идеи чистокровности, а если конкретней, то и идеи Пожирателей Смерти. - Чтож, поздравляю, - с холодной усмешкой окинув аудиторию взглядом, и вернувшись к Арден и Забини, проронила Пожирательница, - Идите впереди нас. Задание близко к завершению, они выбрали самых подходящих кандидатур из "предложенных". Осталось только привести их к Лорду, ну а там... Надеюсь, я не ошиблась в Забини. Иначе.. Каролине конец. - такие мысли не были удивительными. Беллатриса рисковала расположением Лорда на каждом задании, она очень сильно боялась потерять доверие, которое завоевывала так долго своей преданностью и верой в Своего Повелителя. Смотря на шедшую впереди девушку, на имя которой, увы, она не обратила внимание, Беллатриса обнаружила, что испытывает странные чувства. Ей казалось, будто она видит саму себя n лет назад... Практически точное отражение. Когда она первый раз шла на собрание тогда еще Вальпургиевых Рыцарей... какое было предвкушение! Какая торжественность была... какие речи. Женщина сама не заметила, как от таких мыслей её дыхание участилось, а глаза задернула пелена воспоминаний. Надо было понаблюдать за ней повнимательней... - задумчиво отметила про себя Белла. Из девушки получится достойная последовательница... За этими мыслями прошел весь путь наружу. Амикус запер дверь, ведущую в дом, и Беллатриса позволила себе издевательскую усмешку. Пусть теперь эти детишки докажут на что способны.... особенно эта наглая японка. - За нами, - коротко заявила она топтавшимся рядом подросткам, и взяв за руку Блейза, транссегировала в неизвестность, оставив Эстель Кэрроу. ===> Поместье Малфоев.
Draco Malfoy: [Off-top: Кэрроу, Лестранж, Арден и Забини покинули Дом, предварительно заперев его снаружи таким образом, что никто из него выбраться не сможет. Так что в Доме невозможны любые проявления магии, то есть заклинания блокируются. Удачи ]
James Ocean: Дальнейшее, что происходило после ответа Накамуры, Джеймс старался слушать очень внимательно. Речь Беллы о чистоте родов и поддержание идей родителей, нарочито спокойный Забини, которому все происходящее крайне не нравилось, Эстель, пытающаяся до нести свои ясные и понятные идеи, слова профессора Кэрроу и продолжение насмешек от Тоширо. Эти и другие препирания между студентами и взрослыми – все это продолжалось какое-то время, счет которому Оушен давно потерял. Так или иначе, всему приходит конец. Вот и в этом спектакле, на который Джей взял места в первом ряду, наступила та самая минута, к которой собственно и вели эти долгие разговоры. Раздумавшийся над словами Накамуры, по поводу ее навязывания в планы пожирателей, парень чуть было не прослушал, как Амикус Кэрроу втирал Эстель про великое и вечное. И к внутреннему изумлению удивился согласием девушки. Оушен не мог понять, что сломало Арден – ведь цели пожирателей вполне ясны и «великое» - это лишь слово, которое красиво звучит. Хотя, как решил, справившийся со своим изумлением, Джеймс каждый сам выбирает свой путь и Эстель, в своем уме, и наверняка знает что делает. К удивлению и какому-то неприятному ощущению где-то внутри, Белла, в свою очередь, прицепилась к другому ученику – Блейзу. Конечно, парня за язык никто не тянул, и видимо своими репликами он и заработал то, что его отметили старшие, но… Джеймс достаточно хорошо знает друга и знает, что тому по душе, а что нет… То, что в дальнейшем ему грозило вряд ли его порадует, но Оушен все же надеялся на лучшее… Лестранж схватила Забини за плечо и вывела того из дома, Кэрроу то же самое проделал с Эстель. Звук двери, закрывшейся за пожирателями, наглухо, послужил каким-то сигналом к тому, что спектакль закончился, занавес опущен, зрители расходятся по домам…. должны расходиться, но есть небольшое «но»… Джеймс повернулся к Миллисент, девушка все это время, как и он сам, хранившая молчание, пребывала в себе. Оушен встал, резко и неожиданно даже для самого себя. Подойдя к заколоченным ставням, Джей хмыкнул. Доставая из кармана мантии свою волшебную палочку, он уже предчувствовал что-то неладное. «Люмос» - про себя, невербально произнес Джеймс. Натренированный в невербальных заклятиях Джей, опешил – Я ведь не мог разучиться невербальной магии… Это, право, смешно… - Люмос… - настолько простое и не требуемое к себе каких-либо усилий заклинание, сорвалось с губ молодого волшебника, казалось, нет ничего проще вызова света, но палочка слегка блеснула на кончике и погасла. А я-то думал, что профессор оставит нас тут скучать…любопытно… Повернувшись к сокурсникам, пока еще пребывавших на своих местах, Джеймс снова взмахнул волшебной палочкой, на этот раз произнесся очередное заклинание, намного громче: - Авис! Ничего. Никаких птичек, со щебетом вылетающих из волшебной палочки. Никаких изменений. - У меня для всех есть новость… Кажется сюрпризы предвещаются не только Блейзу и Эстель, нам тоже что-то было заранее заготовлено… Джеймс отвернулся от сокурсников и с интересом начал рассматривать все вокруг. Потертую мебель, запыленные предметы и свисающую отовсюду паутину парень изучал, будто экспонаты в каком-нибудь музее. Наконец, осмотр грязного помещения закончился и Оушен вернулся на свое место, подле Миллисенты. Поглядывая на девушку, он пытался проникнуть в суть терзающих ее мыслей, оставив сокурсникам самим разбирать смысл его слов.
Координатор: Линия закрыта. Все студенты вернулись в Хогвартс.
Kate O`Nill: Кейт стояла, с силой закусив губу, чтобы не рассмеяться, и слушала гневную тираду подруги. Она знала, что если позволит себе сейчас этот порыв, то еще сильнее обидит Мэнди. А этого нельзя было допустить. Ранимая Броклхерст итак все воспринимала на свой счет, вот и сейчас, не разобравшись в ситуации, скорчила обиженную мордашку. - Успокойся, милая! – теплый дружеский ровно звучащий голос рейвенкловки способен был убедить кого угодно. А сейчас Кейт использовала быструю отходчивость подруги, чтобы не допустить зарождения обиды. Ведь, по сути, она ничего такого не имела в виду, что и поспешила объяснить блондинке. – Я не хотела тебя обидеть. – Ну какой же она все-таки еще ребенок! – Дар убеждения, развитый еще в детстве, когда девочка могла одним взглядом разжалобить мать и получить любую желаемую игрушку, и сейчас безупречно делал свое дело. Мэнди действительно успокоилась и заметно повеселела. Теперь Кейт даже позволила себе подбадривающую улыбку – с капелькой снисхождения и любви. - Ладно, идем прямо... – иногда Кейт забывала на время об обязанностях старосты и сбегала в Хогсмид. Неудивительно, что чтобы не попадаться никому на глаза, она почти всегда пользовалась окольными путями. – С пути не собьемся, я знаю дорогу... – рейвенкловка достала палочку и применила одно из своих любимых заклинаний – компаса. Результат не заставил себя ждать – палочку развернулась на ладони под некоторым углом, показывая нужное направление. – Нас трое, у всех есть палочки, на случай снежных ям... – Кейт не обращалась ни к кому конкретно, скорее убеждала себя. Впрочем, не впервой! – Девчонки, если вы не прекратите, мы так и за год не доберемся! – мимо просвистел снежок, заставив Кейт обернуться. Губы невольно растянулись в улыбке при виде сугроба по имени Вильгельмина. – Мэнди – Мина, сто-один в пользу Броклхерст. Победила я. Возражения?– Девушка констатировала факт, ничуть не поддерживая затею подруг, не услышала возражений и удовлетворенно протянула. – Идем. – староста с укором посмотрела на подруг. Делу время – потехе час, сейчас у них была цель и отвлекаться не нужно было. А вот и место назначения – заброшенный, неприметный дом на окраине деревушки. Здесь давно никто не живет, и этим нередко пользуются студенты, чтобы скрыться от чужих глаз и ушей. Девушки добрались без приключений, благодаря хорошей памяти Кейт быстро нашли дорогу. Конечно, сам дом оставлял желать лучшего – как снаружи так и изнутри. Скрипучие ступени, жуткие массивные двери, все говорило о ветхости сооружения. А облепившая все паутина наравне с толстыми слоями пыли не вызывали ничего кроме отвращения. Казалось бы, парочка заклинаний, звук умело рассекающей воздух палочки и все бы сияло, но не тут-то было! Если они собираются делать что-то необычное, то им просто необходима все эта загадочная обстановка – ну аля имидж такой. - Итак, чем займемся? – вопросительный взгляд на Мэнди, зачинщицу всего этого безобразия и виновницу их пребывания здесь. Кейт все-таки расчистила небольшой островок и села на пол в позу «лотоса», уже снизу поглядывая на подруг в ожидании их предложений.
Wilhelmina Lark: Наверное, это Мину и шокировало больше всего в тех, кто причастен к магии. Она вспоминала смешные бои снежками с ребятами после школы - там все было по-честному, и даже если кто-то и закатывал кого-то в сугроб, то делал это собственноручно и только при помощи рук и азарта. Когда Мэнди наваяла над ее головой огромный сугроб, Мина с интересом поглядела на него - неужели упадет? Упал. Тощенькая гриффиндорка не успела даже охнуть, как ее накрыло с головой, снег забился в уши и в некстати открытый рот, заставив закашляться, но главным образом ледяное крошево ссыпалось за шиворот, тая и прекращаясь в не менее противную ледяную воду. Она хотела было попросить помощи, но в итоге решила откопаться собственноручно, чем и занялась - и справилась в рекордные сроки. Правда, Мэнди сжалилась и помогла отряхнуться. Авось не простыну...да ладно, за зиму ни разу не простудиться - грешно! Так что один раз, пожалуй, можно. Заодно и в кровати поваляюсь с температурой, и буду издеваться над Ромильдой - пусть таскает мне чай с пуншем из Большого Зала! Эта перспектива так ее захватила, что Ларк даже не успела толком обидеться или изумиться. Видимо, это и позволяло им с Мэнди не ссориться по мелочам - обидчивость одной компенсировалась безалаберным всепрощением другой. Пытаясь не отставать, девочка шагала следом сквозь сугробы за авангардом отряда, и вот они, наконец, выбрались к заветной хижине. Здесь было пустынно, промозгло и немного жутко. Печальное место. Но именно этим оно и привлекало таких вот искательниц приключений. Духов бы повызывать!..Ха, забавно может получиться.... Сняв варежки и запихав их в карман, Мина принялась завязывать грязный мокрый шнурок на правом ботинке и, выпрямившись, тоже выжидательно уставилась на Мэнди, предоставив сестренке право выбора. На что потратить часы до рассвета? Так много вариантов!...
Mandy Brocklehurst: Вот такая вот она – Мэнди Броклхерст. Пару мгновений назад она жадно получала удовольствие оттого, что сумела-таки выиграть снежную битву, а теперь её вдруг одолела ужасное неудобное и колющее чувство, определить которое одним словом она не могла. Но её было так жаль, что она сбросила на Мину сугроб! Зачем? Неужели небольшого комочка снега, слепленного голыми руками, не хватило бы, чтобы посчитать свою спину, на которой всё еще красовался белый кругообразный след, отомщенной? Конечно, этого было бы вполне достаточно. Но в этом вся Мэнди, которая сначала делает, а потом думает. Мимолетные желания играют в её жизни слишком большую роль, и не подчиняться им невозможно, уровень адреналина в крови не позволяет. Поэтому всю дорогу до дома девушка шла, погрузившись в раздумья, и изредка, с некоторой неловкостью и напряженностью поглядывая на Мину. А тут еще и Кейт, как всегда оказавшаяся "мисс мудростью и спокойствием", что угнетало Броклхерст еще в большей степени. Опять она оказалась кем-то, кто совершает глупые поступки, позволяя остальным бросать на себя снисходительные взгляды и думать, что у девочки явно что-то не в порядке с головой. А ведь сколько раз она уже говорила себе: "Хватит, остановись, вырасти, думай, что делаешь", но всё без толку. Неужели она на всю жизнь останется инфантильной и поверхностной? Она ничего не говорила, уверенная в том, что снова ляпнет что-нибудь не то или хуже того, обидит кого-нибудь, и просто шла, рассматривая снежные следы, остающиеся после Кейт. Вскоре перед ними вырос тот самый дом, о котором она говорила, только выглядел он сегодня почему-то еще более заброшенным, ветхим и угрюмым, будто печалился, что у него нет компании для празднования Рождества. Интересно, а был ли этот дом жилым или служил для какой-нибудь другой цели? Были ли в нем когда-нибудь люди, возможно счастливая семья, которая украшала его, грела теплом, исходящим из разожженного камина и их сердец, озвончала ли эту мертвенную тишину веселым смехом… Если даже что-нибудь из выше перечисленного и имело здесь место, то сейчас это было не заметно. Серые стены, обильно покрытые толстым слоем пыли, паутины в углах, запах гнили, который, к счастью, зимой не был сильно заметен, тишина, заставляющая мурашки бегать по коже, сквозняк, сочившийся сквозь рассохшиеся трещины в стенах и пробирающий до самых костей, а также прерывистый глухой свист, который, казалось, служил последним признаком предсмертного дыхания сооружения. Атмосфера ужаса, тяжелой печали и одиночества окутывала всё вокруг и совсем не соответствовала какому-либо празднованию. Мэнди судорожно сглотнула и провела рукой по лбу, стирая капли от растаявших снежинок. Почувствовав на себе пристальные и выжидающего чего-то взгляды, она обернулась и натянуто улыбнулась, разводя руки в сторону. -Вот мы и на месте, - постаралась с резвым энтузиазмом сказать она, но получилось как-то вяло. С такими нотками в голосе обычно говорят "ну вот мы и попали". Взгляд еще раз скользнул по стенам и остановился на девочках, а губы постарались растянуться в улыбке еще шире, но от этого лишь искривились в непонятной гримасе. Её задумка определенно была более красочной и привлекательной, пока находилась где-то в мыслях в стадии обработки. Вильгельмина завязала шнурок и поднялась. Увидев, насколько она всё-таки промокла, блондинка еще раз пожалела о совершенном поступке и сильно прикусила губу, заставив часть её онеметь от недостатка кровоснабжения. – Нужно развести огонь и высушить Мину, - произнесла она, отворачиваясь в поисках камина и сухих никому не нужных досок. – Поэтому, Кейт, ты не могла бы пока найти что-нибудь, что можно сжечь? – Мэнди обратилась к сокурснице, уверенная в том, что О'Нил не будет вырубать доски, служащие дому опорой. Он, конечно, был очень старым, но день его сноски должен наступит не сегодня и не с ними, сидящими внутри. – Мина, - рейвенкловка исподлобья виновато посмотрела на подружку, - я погорячилась, извини. Совсем не думаю, что творю. Камин в глубине комнаты, сейчас мы тебя согреем, а потом начнем наш праздник. Броклхерст пошла вдоль стены, ища что-нибудь наподобие старого развалившегося стула, чтобы поджечь его первым. Её взгляд наткнулся на деревяшку, торчащую из темного угла. А вот и ножка стула. Довольная столь быстрым результатом, Мэнди быстро подошла к "находке", не заметив, что одна доска в полу отсутствовала, и именно туда поставила ногу, незамедлительно провалившуюся в щель. На весь дом раздался её оглушительный визг. С третьей попытки ступню удалось вернуть на поверхность. Поругав себя за внимательность, девушка села на колени и заглянула в отверстие. Там лежал квадратный предмет древесного цвета, края его поблескивали золотом. Блондинка достала интересную вещицу и провела рукой по пыльной, неровной поверхности. Рассмотреть предмет в темноте было тяжело, потому девушка достала палочку, зажгла на конце свет и отправилась к камину, где по её предположениям должна была сидеть Мина. – Смотрите-ка, что я нашла... Свет отражался в голубых глазах рейвенкловки, светившихся от любопытства. Доска явно была не простой ничего не стоящей деревяшкой, а её предназначение еще надо было выяснить…
Kate O`Nill: Мэнди явно чувствовала себя виноватой, видно было невооруженным глазом, как она посматривает на Мину, как заботится о младшей подруге. Вот что получается, когда сначала делаешь, а потом думаешь.. – Люмос максима! – комнату залил яркий свет, отчасти смахивающий на дневной, и осветил лица подруг. Только сейчас рейвенкловка заметила, как сильно дрожит гриффиндорка и как расстроено кусает губы Броклхерст. – Доски? Откуда здесь будут доски? Я надеюсь ты не собираешься разбирать дом на дрова? – Кейт улыбнулась. В каждой шутке есть доля шутки и девушка недоуменно смотрела, как Мэнди вытаскивает из стены какую-то деревяшку. – Эй, ты волшебница или как? – Нельзя наколдовать деньги и стать богатым, нельзя создать еду из воздуха, нельзя сделать из несъедобного съедобного, но нигде не написано, что нельзя создавать дрова из ничего, или трансфигурировать их из чего-либо. Кейт отменила Люмос, плавно разрезала палочкой воздух – и о-ля-ля! – в камине затрещали дрова, наполняя комнату теплом, уютом и светом. – Мина, садись поближе к костру, так ты быстрее согреешься. Внезапно уши резанул неистовый визг рейвенкловки. Кейт бросилась к ней, но та уже сама справилась со своими неприятностями. – Ты в порядке?.. – хотелось надеяться, что подруга ничего себе не повредила и праздник все-таки состоится. Как оказалось, Мэнди не зря провалилась – та самая щель в полу оказалась ни чем иным, как тайником. – Это наверняка вещица, оставшаяся здесь еще от прежних хозяев... Но почему оно здесь? Они не успели забрать, в спешке покидая дом, или просто забыли про спрятанную вещицу?.. Если забыли, то может это обыкновенная безделушка, которая ничего не стоит.. Но тогда почему ее прятали? Одна маленькая коробочка вызвала огромное количество вопросов и догадок в голове Кейт. Девушка подошла поближе и провела пальцем по коробочке, вытирая слой пыли и изучая все шероховатости. – Мэнди, тут буквы. – староста еще раз протерла и нагнулась, пытаясь различить буквы. Но читать вверх ногами не слишком удобно, а Кейт стояла лицом к подруге, державшей коробочку. – Прочитай, мне неудобно... Это, кажется, латынь.. Или руны?.. – Подобные завитки были на многих пергаментах, исписанных конспектами по древним рунам. предоставив блондинке расшифровку букв, Кейт присела на корточки рядом с Миной и протянула руки к огню. – Ну как ты? Согрелась хоть немного? – В комнате было тепло, яркие языки пламени играли в глазах каждой из подруг.
Wilhelmina Lark: Мэнди, милая моя, замечательная Мэнди...такая вспыльчивая, но такая отходчивая! Не один еще падет жертвой твоих сумасшедших поступков! Но знаешь...я готова простужаться по семь раз на неделе - только для того, чтобы видеть эту нежность в твоих глазах и чувствовать, как ты заботишься обо мне... Даже ее непосредственности не хватило, чтобы сказать вслух нечто подобное. Но улыбка Мины развеяла все сомнения - она не сердилась, не обижалась...она готова была простить своей названой сестренке еще и не такое! Когда же вокруг закипела бурная деятельность (гриффиндорка слегка опешила от таких темпов), она решила слушаться старших - в кои-то веки! - и покладисто уселась у камина, накрыв ноги обрывком цветастой тряпки, бывшей когда-то пледом. - Все в порядке! Это вы зря беспокоитесь: я тут уже лелею коварные планы по валянию в больничном крыле по крайней мере в течение дня, игры в умирающую и вечных просьб притащить мне что-нибудь вкусное... - и Мина состроила коварную физиономию. Вернее, это она думала, что коварные физиономии выглядят именно так, и, грозно надув щеки, насупилась. Старое зеркало в непонятных потеках, висящее над камином, отразило какого-то злого хомяка, и девочка, ужаснувшись, прекратила свои мимические потуги. Совсем согревшись и собравшись всласть надуматься о совершенстве бытия в целом и великолепии таких вот посиделок в частности, она перевела взгляд на пламя в камине, возникшее там самым что ни на есть волшебным образом, но буквально тут же за ее спиной раздался испуганный вопль. - Ай!... - из солидарности громко возвестила Ларк и, извернувшись в кресле, обернулась посмотреть на то, что творится. В принципе, не творилось ничего особо кошмарного, если не считать, что пол решил заграбастать одну из ног Мэнди себе. Та, судя по всему, была резко против. Итог? Непонятная доска, извлеченная из тайника под полом. Вернее, непонятно ее назначение было двум насквозь волшебным девушкам. Мине-то как раз она кое-что напомнила. Непонятные значки полукругом....пустой центр....неужели?! Вильгельмина коснулась рукава присевшей рядом Кейт, привлекая внимание: - Послушайте!...Я, конечно, могу и ошибаться - тем более что значки эти мне точно расшифровать не под силу - но у нас дома было нечто похожее...Одна моя подруга рисовала такое на бумаге, вместо значков были буквы алфавита...а в центре двигался указатель. Мы вызывали духов (не думаю, что являлись настоящие!), клали пальцы на указатель - и он двигался от буквы к букве, отвечая на наши нелепые вопросы. Что если это что-то подобное? Мэнди, посмотри, там внизу, в тайнике, ничего больше нет?...Никакого предмета, вроде такой стрелочки?... Ее глаза заблестели от нетерпения. Как же все это интересно!!!....
Mandy Brocklehurst: Тайны, Мэнди их любила, как, впрочем, наверное, и все люди на нашей планете. Всех тянет к чему-то неизвестному сильнейшим образом, пока оно остается загадкой. Такова человеческая натура. Стремление узнать всё, что пока от тебя скрыто, очередной недостаток живых существ, в крови которых кипят амбиции, затуманивая рассудок и элементарнейший инстинкт самосохранения. Не зря же придумали поговорку – любопытство сгубило кошку. И всем ясно, что далеко не о какой-то определенной кошке говорил автор, просто он не смел или боялся обвинять человечество. Но особенностью чаще всего неоправданного интереса к раскрытию тайн является то, что как только дымка загадки рассеивается и наступает прояснение, увлечение моментально теряется, а предмет, секунду назад пользовавшийся невиданной популярностью, отходит на задний план. Сейчас три девушки с идентичным блеском в глазах рассматривали находку, словно лишь вокруг неё одной вертелся весь мир. Извини, Галилей, твою модель мы сегодня, пожалуй, пересмотрим. Но не волнуйся, ведь когда эти девчонки досконально изучать вещицу, потеряют к ней интерес, всё вернется на круги своя. Буквы, буквы… Нет, я-то думала, что это цифры или картинки, изображающих жирафов в стадии развития! Конечно, это буквы, Кейт! - Я тебя уверяю, латинский алфавит от английского не отличается. Потому эти значки ему принадлежать не могут, - Мэнди вгляделась в потускневшие от старости и плохих условий хранения символы. – Это руны. Кажется, хозяева дома любили древнегерманскую культуру, раз хранили, а, возможно, и пользовались этим. Но интересно, каким целям это служило? Хотя Броклхерст обладала широким кругозором и познания в некоторых областях её были довольно глубокими, особенно, что касается символики, языков и культур, но это доска, наполненная символами, не была похожа ни на один из предметов, о которых она когда-либо читала. Впрочем, этот факт придавал ей еще большую значимость и притягательность, вызывал страстное желание понять. Потому, когда Мина выдвинула свою догадку, в голове Мэнди затеплилась надежда на то, что это окажется правдой. Ведь тогда у них будет абсолютно всё для того, чтобы устроить праздник на мистический мотив, который уже так тяжело найти в повседневной магической жизни. На седьмом курсе наступает такой период, когда кажется, что ты выучила всё, что возможно, и можешь объяснить любые самые невероятные на первый взгляд явления. - Не ожидала, что ты можешь знать нечто подобное, - восхищенно взглянув на подружку, пробормотала блондинка и незамедлительно отправилась на поиски описанного треугольника, хотя и сомневалась в его существовании. Но на её удивление в той же щели лежал и он, выглядевший как деревянный указатель темно-коричневого цвета. Пораженная, она вернулась назад, вертя перед собой новый предмет, и села на пол недалеко от камина, не обращая внимания на то, что тот покрыт завидным слоем грязи. Что сейчас грязь, когда в её руках находится такое? Краешком так называемого пледа, которым недавно укрывалась Мина, девушка очистила доску от остатков пыли. Затем, положив доску для спиритических сеансов на пол, а сверху примостив и указатель, Мэнди вопросительно взглянула на подруг: - Будем расшифровывать? И не дожидаясь ответа, так как тот уже был ясен без слов, она приступила к своему исследованию. Доска обладала формой круга, нижняя часть которого была словно откушена кем-то с огромной нечеловеческой челюстью. На поверхности красовались четыре руны, означавшие "человек", "путь", "наследие" и "огонь", полукругом располагались буквы английского алфавита, а по центру красовался мелкий текст. -Кейт, а ты, между прочим, была права. Здесь есть и латынь, точнее что-то наподобие стихотворения на ней. Я попробую вам его прочитать: Дух нечистый, дух порочный, Как прокрался ты ко мне? Для чего ты в час полночный Здесь, со мной наедине? Нет в очах твоих привета, Как на давнем мертвеце, Лед бесстрастья на лице, Злобной радостью одетом,- Только демонский восторг Смех неистовый исторг С уст, и он вместо ответа Мне понятно говорит: "Сам ты звал, за данью верной Я пришел!.."(с.) Как только последнее слово сорвалось с её губ, Мэнди почувствовала сначала легкое головокружение, потом доска, изумленные лица подруг, камин, внутренняя обстановка хижины начали расплываться перед глазами, и нельзя было различить конкретных образов. Веки потяжелели и послушно закрылись, каждая мышца тела расслабилась и блондинка, обмякнув, сначала наклонилась вбок, а потом и совсем легла, чуть слышно дыша. Можно было подумать, что она просто погрузилась в глубокий сон. Тем временем стрелка на доске задребезжала и двинулась, указывая на определенные буквы, из чего выстраивалась следующая строка: "Я пришел. Начнем? Разгадай загадку – верни того, кто ушел в царство Морфея" Девочки, я дико извиняюсь, но на отыгрыши в ближайшую неделю не будет ни времени, ни сил. Потому оставляю вам бессознательную Мэнди, удачи и простите. Оставляю вам простор для фантазии)
Kate O`Nill: Кейт улыбнулась, глядя на Вильгельмину. Та явно согрелась, ибо раскрасневшееся лицо прямо-таки светилось от счастья, а в глазах блестели искорки, предвкушающие веселую ночь в компании подруг. А, возможно, то были всего лишь отблески пламени из камина. Убедившись, что с Мэнди все в порядке, девушка подошла к Мине и присела рядышком. Услышав неожиданные откровенные признания мисс Ларк и ее каверзные планы на будущее, Кейт почувствовала внезапный прилив нежности к гриффиндорке. Несмотря на мизерную, всего в год, разницу в возрасте, Кейт ощущала себя гораздо старше этой «малышки», да и вела себя соответствующе. Мина, по сути, была совсем еще ребенком, и Кейт негласно опекала младшую подругу, чувствуя ответственность за нее. - Хитрю-у-у-га! – рейвенкловка рассмеялась и взъерошила Мине волосы. – Совсем не обязательно простуживаться только ради того, чтобы выпросить что-нибудь вкусненького. – девушка с деланной строгостью покачала головой и выудила из заднего кармана джинсов горсть маггловских конфеток – На, лови! – точный бросок по конфетке обоим блондинкам прямо в руки и довольная улыбка. Еще одна сладость была отправлена себе в рот. - Ухты! – Кейт широко раскрыла глаза в ответ на воспоминания Мины. – Слушайте, а это не опасно?! – Не то чтобы она боялась, просто связываться с духами могло быть действительно небезопасно. Однако Мэнди не слушала ее и уже начала попытки расшифровать надпись. Старосту абсолютно не удивил тот факт, что Мэнди признала ее правоту. В этом была вся Броклхерст – сначала поспорить, показать свою «образованность», а потом признать чужую правоту. Тем более что Кейт редко ошибалась. Наконец подруга расшифровала таинственные значки, значение которых ни о чем не сказало девушкам, и принялась читать какое-то стихотворение. Только сейчас у Кейт появилось плохое предчувствие. – Мэнди, нет! Стой! – Она уже догадывалась, чем все это может закончиться и не ошиблась. Дочитав, Броклхерст упала в обморок. – Не может быть... – Девушка бросилась к подруге, но та, казалось, крепко заснула. Через несколько совместных с Миной попыток растормошить Мэнди, когда Кейт уже отчаялась помочь подруге, использовав кучу всевозможных заклинаний, у девушек опустились руки. - Давай свою загадку, чтоб тебя.. – староста крепко сжала руку спящей подруги, второй рукой взяла за руку Мину и приготовилась слушать. Она чувствовала себя виноватой в случившемся и решила во чтобы то ни стало спасти подругу. Чего бы ей это ни стоило. [Девочки, как обещала. Если я когда-нибудь вернусь, доиграем во вне времени.]
Mandy Brocklehurst: soundtrack В хижине воцарилась мертвая тишина, которую нарушало лишь потрескивание горящих пален в камине, заунывный вой ветра, продувающего рассохшиеся щели в стенах, да прерывистое дыхание трех девушек, сегодня так неудачно забредших в эту мрачную обитель. Всевозможные попытки двух из них разбудить свою подругу, поплатившуюся за неуёмное любопытство, не принесли никакого результата. Это придавало обстановке панические нотки, отчаяние и страх. А вдруг она никогда не проснется? История знает множество загадок, которые так и не были разгаданы, помнит миллионы жертв, падших из-за причины не выявленной. И никто не мог сейчас твердо быть уверен, что этот случай нельзя было причислить к той трагической цепочке, куда с каждым днем, каждой секундой добавлялись всё новые и новые звенья. Но и в каждой цепочке есть некое слабое звено, которое так и ждет, когда на него умело надавят и избавят от этой мучительной бесконечности. Правда здесь это маленькое звено не прервет цепи, которая в ту же секунду найдет ей замену и сохранит свою целостность. Доска, попавшаяся трем подружкам, оказалась далеко не просто доской для спиритических сеансов, она была заколдована. Кем, как и когда неизвестно, да это и не важно. По-настоящему важно сейчас было лишь одно – найти решение и вернуть Мэнди в сознание. Неизвестно, в каком состоянии она сейчас была, видела ли сладкие сны и не могла найти выхода из ужасного кошмара. На лице её было совершенно непроницаемое выражение, не показывающее никаких эмоций, не выдающая тайну мира, свидетелем которого она сейчас являлась. А может она просто упала в темную пропасть, где была лишь пустота? Это мы узнаем позже, когда она будет в состоянии открыть свои чистые голубые глаза и если сможет. Но на данный момент всем было ясно одно – кто-то или что-то захватило их в свои объятия и начало опасную игру, в которой этим девушкам проигрывать было крайне нежелательно, если они, конечно, не хотят потерять свою подругу… навсегда. Тишина продолжалась несколько минут, указатель безмятежно лежал в центре доски, не подавая и намека на движение. Дух, поселившийся в этом доме очень давно, не сумевший обрести физическую оболочку и стать хотя бы привидением, был зол, желал видеть мучения других, причинять боль. Он использовал эту доску как своё убежище. Известно, что поселиться в вещах, обладающих остатками магической энергии намного проще и безопаснее, чем в вещах обыкновенных, что и было причиной его выбора. Сегодня его покой был нарушен тремя студентками, и нельзя сказать, что этим он был недоволен. Давно он отчаялся вступить в контакт хоть с кем-нибудь за исключением покрывающей доску пыли, окутывающего помещение мрака, да пары крыс, периодически для развлечения грызущих эту доску. Но следов от зубов на ней не было, что объяснялось неподдаваемости простому физическому воздействию. Вдоволь насладившись окутавшей подружек паникой и смятением, дух приступил к основной части своего представления. Приятно ему было и ощущать эту зависимость трех невинных душ, от его извращенной и жаждущей мести за всё то, что пришлось ему здесь претерпеть, за то, что не досталось ему оболочки, пускай полупрозрачной. Указатель дрогнул и начал своё путешествие, складывая новые слова. Моё условие таково. Чтобы спасти сою подружку, вы должны добыть для меня физическую оболочку. Трое магов понадобится вам и одно заклинание. Как только вы высвободите меня, она будет свободна также. В противном случае живой вам её больше не видеть. Заклинание – absolvo anima*. Условие поставлено, теперь черед действий. Но не получится ли так, что свободный дух окажется опаснее, чем дух в доске? На что он будет способен, когда выберется из тюрьмы? Стоит ли рисковать, спасаю одну жизнь? Или есть другой способ разрешения этой проблемы? Конечно есть, ведь дорожки всегда две, просто вторую не всегда видно. Не легче ли найти способ уничтожить спиритическую доску? Дух без пристанища безоружен и бессилен, он попросту затеряется в вечности навсегда. Но даже если девочки до этого дойдут умом, то им не хватит сил ни для одного из решений. Потому как по условию магов должно быть три, как для дарования духу оболочки, так и для уничтожения доски. Что ж, здесь есть над чем подумать и уже можно начинать по0настоящему паниковать… *absolvo anima - от лат. освобождаю душу
полная версия страницы