Форум » Архив отыгранных эпизодов » Feels inside.. » Ответить
Feels inside..
Mathias Lemieux: Время: 14 февраля 1998 года, замок Описание: сначала появилась идея, потом продуманный план, дальше была организована работа, ну а закончилось все неожиданными сюрпризами, которые преподнесла сама судьба..
Ответов - 38, стр:
1 2 All
Mathias Lemieux: Уже ничто не имело значения. Поздно было решаться на какие-то действия, бежать прочь от этого места или, отбиваясь от шустрых сестер, с извинениями просить выпустить их на улицу. Они приняли правила игры, причем раньше, чем разобрались в смысле ее прохождения. На то и было рассчитано все это. Заманить и заставить пройти уровни, определяющие наличие искренности в сердцах и мыслях. Если так подумать, то это же просто игра – ты мне вопрос, да я тебе. Игра на честность скорее, а не на искренность, но им-то – создателям, конечно виднее. Воспользовавшись ошеломлением сокурсников, продуманные детки не дали им возможности взвесить ситуацию, они просто разделили их, заставляя каждого принимать решение за себя. Они и выбрали. Взяли перья и застрочили вопросы, только после, пугаясь того, что может теперь быть. Неизвестности. А как теперь сложатся их и без того непростые отношения? Что теперь с ними будет и будет ли что-нибудь вообще? Мати молча пялился на белый планшет. Она ему не уступила в вопросах. Они попали вместе. А знала ли она на тот момент, что и отвечать придется только по-честному? Он знал, но не сообразил, что и она ему может задать весьма непростые вопросы, от которых не отмахнуться. Ответить правду, что есть на самом деле. Лемье вздохнул, глубокого и медленно. От сидения ответы сами не напишутся, надо начинать, иначе сидеть ужасаться ему придется тут до переезда кафешки. 1. какое впечатление я произвела на тебя в день нашей первой близкой встречи и какое оно у тебя на сегодняшний день обо мне? - сначала ты мне казалась «девочкой с приветом», существом иного происхождения, совершенно не умеющая жить так, как живут все. а сейчас мне кажется, что с приветом был я, так как не понимал, что ничего сверхъестественного в тебе нет. если в твоем серьезном образе дать маленькую трещину, то можно через нее пролезть внутрь и посмотреть на тебя другую. 2. что ощутил ты, когда в ту ночь, преодолев карниз, я расплакалась у тебя на глазах и обняла? - твою благодарность, а потом и чувство какой-то заботы.. да, в тот момент мне захотелось о тебе заботиться. 3. нравилось ли тебе то, что после нашего первого близкого, но не очень положительного знакомства, нам приходилось все чаще сталкиваться и проводить время вместе? - наверное, да. а вообще я больше удивлялся таким стечениям обстоятельств, нежели задумывался о чувствах. 4. обрадовался ли ты тому, что валентинку нашла именно я, а не кто-либо другой? - сейчас я могу с уверенностью сказать, что да – я рад этому. 5. наш поход в хогсмид для тебя свидание или нет? - я об этом не думал, честно. хотел загладить свою вину перед тобой за неудачную шутку. свиданием можно было назвать нашу встречу, если бы и ты того хотела, а чего хочешь ты, я не знаю. знаю одно, мне бы хотелось, чтобы наша встреча оказалась чем-то большим, чем просто прогулка.. Ответил быстро. Сам удивился. Перечитывать не стал, как-то тяжело было осознавать, что вот это все сейчас она прочтет. Попытаться увильнуть? Тоже не пробовал. От судьбы не уйдешь. Надо – будет. Девчушка мгновенно оказалась рядом, выдернула пергамент из планшета и исчезла. Возникла – вставила его первоначальный листок и оповестила, что ответы его девушки готовы, мол, смотри. Матиас опускал взгляд вниз целую вечность. Его зеленые глаза впились в предложения, а сердце, казалось, в томящемся ожидании перестало биться. А потом улыбка на губах, ухмылка и легкое покраснение. Оказывается, он попал куда больше, но и она открыла глаза на очевидное – они друг другу нравились, иначе с чего бы и ей вдруг «хотеть»? Француз сложил пергамент и откинулся на диван, вдохновлено и в тоже время опасливо косясь вперед – на ширму, туда, где должна была сидеть Юманс и читать его ответы. Ох, ну он там понаотвечал. Век бы не выходить отсюда и жить тут со своими мыслями. Ничто не вечно. Одна из сестер «материализовалась» рядом и радостно возвестила, что девушка с ответами ознакомилась и теперь надо переходить к третьей части игры – встретиться лицом к лицу. Шатен вжался в диван и наотрез отказался попадаться соотечественнице на глаза в ближайший месяц. Девочка рассмеялась и за руку вытащила перепугавшегося и засмущавшегося парня из-за ширмы. Как Лемье себя вел – он так себя никогда не вел. Сестрички поставили парочку друг напротив друга, но Мати наверняка этого не знал, он все это чувствовал, потому как сразу после выхода из укрытия, зеленые глаза к полу буквально приклеились. Девчушки не переставая радоваться (действительно, им то чего, вогнали двух взрослых, хотя каких там двух, в краску и веселятся), оповестили присутствующих. - Ну вот. Теперь вам нужно разобраться в себе и сделать правильный выбор. Определитесь – вы все еще вместе? Если ваши отношения стали крепче, то пусть каждый из вас пройдет вон к тому столику у окна, где вы сможете остаться насколько хотите. Если ваши отношения ослабли, то можете порознь удалиться отсюда, чтобы не докучать больше друг другу своим обществом. Выбор за вами. – Девчушки замолкли и с любопытством смотрели то на Матиаса, то на Ассоль. Сам же рейвенкловец мог бы поклясться, что все присутствующие тоже замерли и дожидаются развязки очередной либо счастливой, либо печальной истории. Посмотреть в глаза Соль юноша категорически не желал. Итак видно, что он покраснел и ему стыдно, и пусть она считает его кем хочет, но ничто не заставит его встретиться с ней взглядом. Молчание затянулось, ровно как и давящая на расплавленные мозги пауза. Надо было что-то делать, да поскорее. Убежать? Нет, как-то.. нет. Надо пойти и сесть за столик. Ей по-любому столь же неловко, лучше прослыть благородным, чем трусом. Сядет и подождет, когда она спокойно уйдет, ведь от его ответов это надо делать незамедлительно, а потом он и сам сбежит на правах «отвергнутого», но якобы «попытавшегося». Все лучше, чем заставлять девушку выносить такое. Дружба с красным факультетов делает из него ненормального героя. Мати неловко развернулся и молча направился в сторону столика у окна. Усевшись в мягкое кресло, француз, наконец «отпустил пол» и перевел взгляд на картину, что висела на стене рядом с окном. Немножко подождать. Немножко подождать. Как же угнетает тишина и всеобщее ожидание непонятно чего. Никого не видим, ничего не слышим. Ждем, когда знакомый силуэт мелькнет за окном..
Assol Yumans: Как оказалось чуть позже - Лемье легче перенес вопросы Юманс, отвечая на них в большей степени нейтрально, чем чересчур откровенно. Пока Ассоль сидела, сложив перед собой руки, и открыто нервничая, за ширмой вновь нарисовалась одна из сестер, которая вручила шатенке ответы француза, предупредив, что он тоже сейчас ознакомиться со своими. Девушка уже как-то отчаянно посмотрела на пергамент, внутренне считая, что ее жизнь закончена и эти ответы уже ничего не изменят. Она плавно, иногда со спешкой, скользила глазами по строчкам, ожидая увидеть там что-то сверхъестественное, что приведет ее в шок. Но такого Ассоль так и не дождалась, хотя дочитала до конца. Безусловно, она о многом догадывалась, даже о том, что являлась для него первое время «девочкой с приветом», и что он ну никак не желал понимать до конца ее закрытую натуру. А все остальное обернулось чем-то предсказуемым - Юманс вполне ожидала всего того, что он написал. Пускай, о его мыслях, эмоциях и чувствах она знать не может, но он отвечал, как можно более обобщенно, поэтому ни одна строчка не поразила ее. Шатенка молча смотрела на бумагу, пока не находя в себе сил оторвать взгляд. Она все думала о своих ответах на его вопросы и что это даже сравнить невозможно: она оплошалась по полной. Как могла так отвечать, почему сама не додумалась выбрать третий вариант, где не надо врать и откровенничать, а можно обойти такую участь стороной, походить вокруг да около, чтобы получилочь и «вашим и нашим»! В итоге оказалось, что Матиас наделен большим умом, чем дура Ассоль, которая сдалась, подсознательно решив, что раз она сидит пока за ширмой, француз не видит ее, не слышит, значит можно принять правила игры и попробовать высказать чистую правду. Да, она сама виновата. Вопросы Лемье были вполне нормальными, пускай она и приняла их изначально наоборот. Задрав голову, Юманс встретилась глазами с девчушкой, которая радостно улыбнулась в ответ. Да что она понимает, а? Стоит там довольная, на пару со своей сестрой. Посмотрела бы я на них, оказажись они в такой ситуации. Нет, только я могла оказаться в ней. Какая же я.. глупая-глупая-глупая!! И тут началось самое ужасающее - девочки решили приступить в какому-то третьему этапу, где по сценарию Ассоль Юманс должна упасть в обморок от переизбытка эмоций, ну или хотя бы провалиться сквозь землю от стыда. За одно мгновение перед карими глазами материализовался Матиас, который смотрел в пол. По идее, Соль тоже должна была так поступить, но она вдруг оказалась в таком диком ступоре, что уставилась в лицо французу и не могла отвести испуганные глаза. Она ощутила, как сжалось все ее тело и по спине стал пробегать холодок, а внутри наступила полная духота. Мерлин, какое же это ужасное чувство, кто бы знал. Чувство стыда. Тем не менее Юманс прекрасно слышала, что говорят сестры, и отметила про себя, что этот цирк не собирался заканчиваться, все продолжалось. Рейвенкловцев, как оказалось, ожидает новое и последнее (очень надеемся) испытание, которое окажется труднее всего остального. В самом деле, Соль была готова сбежать, сверкая пятками до дверей Хогвартса, но она была не из таких людей. Как бы ей сейчас не было страшно - она не готова поступить таким образом. Хотя, возможно это просто потому, что она приросла к полу, - так легче будет все объяснить. И вдруг она ощутила шевеление перед собой, легкий порыв воздуха и мелькание тени. Лемье направился за столик. Юманс шокированно смотрела туда, не веря своим глазам. Зачем он сделал это? Ах, да, Матиас благородно решил упростить Соль задачу, но не подумал, что от этого ей еще сложнее. Лучше бы он сразу покинул это кафе, а Ассоль чуть позже тоже ушла. Но дело сделано и вот, шатенка стоит, смотрит на француза, сидящего за столиком и думает, почему ее ноги сами ее ведут вперед. В какой-то момент она даже опустила голову, следя за тем, как двигается под ней пол. Нет, никакой магии, она сама идет! Опустившись в мягкое кресло напротив Матиаса, Юманс внезапно сдавленно охнула, дотрагиваясь пальцами до своего горла. По правде говоря, она и сама не понимала, почему не ушла. Нет, она не могла уйти! Это было бы не правильно, не красиво, и вообще она перестала бы быть собой! Главное, Соль была уверена, что Матиас не испытывает всего того, что приходится испытывать ей. Для него все это не обернулось особой пыткой. Кареглазая молчала, на этот раз уставившись в край стола перед собой, не смея произнести даже звука.
Mathias Lemieux: Неужели он не спит? Все это не сон, а явь? Знал бы заранее, ни за что бы не вышел утром из гостиной. Так вот и приходится расплачиваться за все содеянные глупости, ценной собственного стыда и желанием исчезнуть, быстро, немедленно. А знакомого силуэта как не видать. Лемье заметно нервничал. И было из-за чего продолжать нервничать дальше. Француз кидал взгляды то на картину, содержание которой не смог бы описать, потому как смотрел, но не видел вовсе, то на окна, за которым ожидал вот-вот увидеть свою сокурсницу. Так продолжалось ровно до того момента, пока напротив кто-то не уселся в кресло, тихо охнув. Обернувшись (сев прямо), Матиас с неподдельным удивлением и долей испуга уставился на Юманс. Она пошла по тому же пути, что и он? Зачем? В тот же миг вокруг захлопали в ладоши, приветствуя новую пару, чьи отношения были надежны, как никогда. Шатен вконец смутился. Пытаясь казаться маленьким и неприметным, он даже сполз на пару сантиметров под стол, но к счастью остальные парочки снова вернулись к своим половинкам, лишь изредка украдкой бросая на «новичков» любопытные взгляды. Мати молча смотрел на девушку, видно стараясь досмотреть ровно столько, сколько не досмотрел там – у ширм. Рейвенкловка тоже молчала, даря свое внимание своим же мыслям, да краешку стола. – Соль, - когда он охрипнуть успел-то, если молчал все это время? – мне очень жаль, что я поставил тебя в неловкое положение. – И себя тоже. – Если ты осталась, чтобы не обижать меня, то не стоит, правда, я обещаю, что меня это нисколечко не обидит. Если ты хочешь уйти, то я не стану тебя насильно здесь удерживать. – Зеленые глаза всматривались в опущенные карие. Парень замолчал. Откуда-то сбоку, как «черт из табакерки» к столику прыгнула одна из сестричек. В ее руках был поднос. Ловко и быстро, она поставила на пустой столик «легкое меню»: две изящные емкости с чем-то розоватым и холодным внутри (клубничное мороженное), два стаканчика с гранатовым соком, тарелочку с маленькими пирожными и прозрачную миску с фруктами. Опустошив свой поднос, девчушка задержалась возле них. – Да, вот еще, забыла сказать, - начала она и француз посмотрел на нее так, как если бы он был готов ее придушить прямо сейчас и на этом же самом месте. Что еще она забыла им сказать? Что, зайдя в это кафе им теперь не выйти отсюда пока.. Пока что? Пока они не поцелуются? О нет, пока они не дадут непреложный обет, мол, сразу по окончанию школы, они обязаны в кратчайшие сроки обзавестись потомством? Это просто какой-то незапланированный визит в ад! – Раз вы все еще вместе, а отношения между вами все также крепки, то и нет смысла что-то пытаться утаивать дальше. Пока не выйдите из нашего кафе, вы будете продолжать говорить друг другу только правду. Если что-то понадобиться, зовите. – Ослепительно улыбнувшись, ребенок скрылся с глаз долой, раньше, чем Матиас запустил в нее бумажную салфетку, сложенную во время ее речи раз в двадцать. Глянул исподлобья на сокурсницу, шатен тянул время, понимая, что занятие это глупое и все равно сказать хоть что-то придется. – Что для тебя все произошедшее тут? Почему ты осталась? – Правду значит? Соврать не удастся и перо лишь малая доля волшебства, которым набито сие местечко? Что ж, Ассоль, давай раз и навсегда разберемся во всей этой ситуации, раскроем так сказать все карты. Если лгать нельзя, то теперь я к этому готов. Честность. Искренность. Ха. Возможно, что от твоих ответов мне и говорить уже не придется.
Assol Yumans: Самой себе Ассоль признается в том, что никогда не подумала бы, что ей придется откровенничать с этим рейвенкловцем. Первая встреча получилась неудачной, вторая-третья-четвертая-пятая - случайной, а потом все закрутилось в каких-то ненормальных приключениях и шатенка почти поверила в то, что из них выйдут хорошие приятели, у которых в запасе накопилась уже не одна забавная история. Но размышлять на тему отношений, признаваться друг другу в чем-то глубоком (ну, для Юманс существует больше запретов на этот счет) и потом сидеть за одним столом, потому что надо как-то объясняться? Послышались хлопки и Соль зажмурилась, сжимая ладонями свои колени. Пусть все вокруг исчезнет в одно мгновение - вот ее желание. Девушка резко подняла голову, когда услышала голос Матиаса, и тут же ее опустила обратно. Надо держать себя в руках. В ней почему-то появилась маленькая злость на француза. Сейчас он так открыто говорит обо всем этом, как он только смеет? Рядом вновь материализовалась одна из сестер, в руках которой был поднос. Юманс совершенно не интересовало, что она там выставляет на столик, поэтому кареглазая продолжала куда-то вниз. Но видимо ее опасения оправдались: девчушка стала опять что-то говорить и Ассоль поняла это еще до самого смысла сказанного, что сюрпризы не закончились. - Да отстаньте вы от нас! - Воскликнула Юманс вслед девочке, которая скрылась так быстро, что видимо все было зря. Шатенка резко уперлась ладонями в край стола, хмуро встречаясь с глазами Лемье. М-да, сегодня видимо случится всплеск эмоций, что так не свойственно ей. - Ты опять задаешь эти вопросы, Матиас? - С вызовом в голосе поинтересовалась Соль. - Тебе, как я вижу, нравится эта игра? Чего только стоили твои прошлые вопросы, и этот того же типа! - Она почему-то сорвалась и тяжело выдохнула, потерев пальцами щеку, которая горела. - Такое чувство, словно или я сошла с ума или все окружающие. - Она прокрутила в голове последние указания сестры и посмотрела на Матиаса. А потом схватила пиалку с мороженым и стала спешно забивать им рот. - Я думаю, что уже ничего не хочу думать! - Охая от того, что во рту очень холодно, и хмурясь, причитала Ассоль, активно копаясь ложечкой. - А осталась я потому, что мне не все равно! Зачем ты вообще спрашиваешь такое? Вот ты зачем остался? Чтобы выглядеть благородным и не уйти первым? Конечно, мне тяжело было сделать первый шаг и первой сесть за столик, но я практически уверена, что все равно не смогла бы уйти. Понимаешь? - Как-то зло воскликнула она, прожевывая клубничное мороженое очень быстро. - Хотя, знаешь что! - Еще громче закричала она, привлекая внимание сидящих в кафе парочек. - Теперь мне хотя бы не придется сомневаться, аха. Теперь уж все понятно и так, пускай я и хочу, чтобы это сон был. - Помотав головой, шатенка отвела глаза в сторону, с надутым лицом поедая вкусность. Несколько минут она молчала, не совсем понимая, почему ее бросает в такие эмоциональные крайности. Такое с ней впервые происходит. Она на самом деле не может понять, что именно ощущает сейчас.
Mathias Lemieux: Он не ожидал от нее такого вызова. Даже опешил. Ему настолько было невдомек, что она вздумает ринуться в атаку, что не успел подготовиться, выстроить оборону вокруг своей персоны. Наблюдая за раскрасневшейся девушкой, что резко схватила мороженое и принялась его так быстро поглощать, француз не смог сдержаться. – Ты это.. Ты бы помедленнее ела, простудишься же.. – Он в жизни не видел, чтобы холодное мороженое уплетали с такой нечеловеческой скоростью. Она себе все внутренности в морозильник погрузит и наверняка, потом заболеет. Что за девушка.. с приветом? – Да, понимаю. – Прошелестел юноша одними губами, не спуская зеленых глаз с емкости в руках шатенки. А потом она и вовсе перешла на крик, от которого юношу передернуло, будто ему это мороженое вылили за шиворот. Внимание она привлекала активно, непонятно только зачем. Мати потянулся к гранатовому соку и сделал большой глоток. – Я думал, что уйти хочешь ты, поэтому да – дал тебе возможность это сделать, избежать моего общества по дороге к замку. Смотритель не выпускал меня, тебя же он выпустил бы и впустил обратно. Путь свободен. Ты права, наверное, это благородство. Только оно не заключалось в том, чтобы не уйти первым, я просто хотел, чтобы ты быстрее могла выбраться из неловкой ситуации. – С лакомством девушка расквиталась за пару минут. Семикурсник рискнул предложить добавку. – Если так понравилось мороженое, то можешь взять мое, только ешь помедленнее все-таки. – Придвинув свою пиалу поближе к рейвенкловке, Мати задумался на заключительной частью эмоциональной речи Ассоль. Ей все понятно и она хочет, чтобы это был сон? Она не сомневается в чем? В том, что они заинтересованы друг в друге? Это она хочет обратить в сон? Значит, она написала пустые слова, которые и пусть и правдивы, но в целом ничего для нее не значат? Он обещал не обижаться, если она встанет и уйдет, но она не уходит, значит, обещание не действует? Стало обидно за собственный промах. А он-то на долю секунды поверил в положительное завершение этого маленького, но крайне познавательно представления. Оплошал. - Что ж, я искренне, - ах вот где слово имеет место быть, - сожалею, что написал все то, о чем тебе не захочется вспоминать. Раз хочешь этот день поскорее забыть, то мешать не буду. – Француз поднялся с места. Выискивая глазами сестер. Они тут же возникли у столика и смотрели на собирающегося уйти парня во все глаза. – Сколько там с нас? – Шатен начал шарить в карманах в поисках монет. – Нисколько. Это был подарок от заведения. А вы уже уходите? – Зеленые глаза посмотрели в точку рядом с лицом Юманс. – Ухожу я, а останется ли девушка.. не знаю. – Сестры не скрывали удивления, то и дело, посматривая на рейвенкловцев. В кафешке снова стало тихо, а глаза пар были направлены на Лемье. Сам Матиас решил пояснить неприятный инцидент. – Дело в том, что мы просто друзья, поэтому вся эта ваша затея изначально была не для нас. – Пожав плечами, парень соизволил взглянуть на соотечественницу. – Навязываться не буду. Решишь вычеркнуть и из этого списка - отговаривать не стану. Дымка, при очередном случае, передам через кого-то. – Француз коснулся рукой волос, сделав вид, что поправляет хвостик сзади, выглядев при этом как нашкодивший первокурсник: напортачил, а отвечать за содеянное боится. – Встретимся на занятиях. Мм.. пока?
Assol Yumans: Когда Лемье предложил ей свое мороженое - Ассоль посмотрела на него, как на местного городского сумасшедшего. Видимо, он опять проговаривал в голове «девушка с приветом», она читала это в его глазах. Шатенка замолкла вплоть до неожиданного поворота: француз собирался уходить, по необъяснимой причине приняв слова и поведение Соль за личное оскорбление. Сестры оказались тут, как тут, а Матиас пожелал расплатиться, даже не поинтересовавшись, остается Ассоль тут или идет с ним. Ей пришлось столько нового выслушать, пока все трое не уставились на нее со знаком вопроса над головами. - Извините, мы не закончили разговор. - Обратилась Юманс к девочкам, которые кивнули и отошли. Француженка так и не отвела глаз от Матиаса, пытаясь сформулировать все то, что ей надо сказать ему. - Знаешь, прежде чем сбегать, ты бы постарался уточнить, что я на самом деле имела в виду. Испугался резкого всплеска эмоций? Прости, я тоже не железная. И давай представим, что мы - взрослые люди, которые способны нормально поговорить. - Она уперлась руками в стол и встала с кресла, выпрямляясь и внимательно наблюдая за лицом рейвенкловца. - Хочешь услышать, что все это значит для меня? Твои вопросы очень смутили меня и я ответила на них максимально откровенно, потому что ничего другого не могла написать. И не потому, что это волшебное перо, планшет, а.. а потому, что если уж писать правду, то самую-самую настоящую. И согласись, ты решил поинтересоваться особыми моментами, которые и так в свое время дались мне нелегко. Я вовсе не виню тебя, я просто хочу, чтобы ты еще раз переосмыслил мою фразу о том, почему я хочу, чтобы это обернулось сном. Потому, что я тяжело это перенесла и.. ты все равно не поймешь меня, скорее всего, судя по тому, как быстро ты уходишь. Я уже ни о чем не жалею, я просто.. ох. - Юманс выдохнула. Ей даже это все говорить было нелегко. Она обвела помещение кафе каким-то отвлеченным взглядом, замечая, что некоторые смотрят на них, и опять взглянула на Лемье. - Встретимся. Пока.. - Тише добавила она и села обратно, упираясь локтями в прохладную твердую поверхность. Как-то она слишком много на себя взяла, потому что как только услышала его речь, то сразу поняла, что ей надо отвечать. А как только открыла свой рот, все мысли растерялись и она вместе с ними. Такое вообще впервые с ней. Или это она глупеет на глазах или просто на нее так действуют пережитые впечатления.
Mathias Lemieux: А если бы он не тянул с прощанием, а просто взял и ушел? Было бы легче? Навряд ли. Как-то быстро меняется направление в их сложных отношениях. То они неожиданно встречаются утром, то совершают «дерзкое преступление», то сбегают вопреки всем запретам, то вот оказываются в странном местечке, где их буквально вынуждают признаваться друг другу в том, о чем каждый бы желал промолчать, обращая все в какую-нибудь потеху. Юманс прогнала сестер, вставая из-за стола, чтобы быть одного роста с парнем. Лемье замер, медленно опуская руку. Может он, правда поспешил с выводами? Переосмыслить? Осуществимо, да. Она хочет забыть, потому что не может смириться с тем, что рассказала правду? Дело в откровение, а не в смысле сказанного? Кто ее знает. Француз не решался строить новые предположения, опасаясь того, что снова залезет не в те дебри. Почему-то он не мог ее оставить в таком состоянии. Придвинув свое кресло поближе к креслу девушки, в которое она опустилась, Матиас вторично уселся на мягкое сиденье. Руки шатена коснулись рук сокурсницы, он взял их в свои, слегка сжимая. – Тогда объясни мне, чтобы я все понял правильно. – Зеленые глаза лишь на пару секунд охватили взглядом помещение, дабы выразить свое предпочтение, чтобы собравшиеся в кафешке пары прекратили одаривать их ненужным вниманием - те сразу переключились на себя любимых. – Давай разберем все от и до. Не хочу, чтобы потом нас что-то терзало, что-то недопонятое или понятое не так, как есть на самом деле. – Входная дверь отворилась, в теплое ароматное заведение впорхнули парень и девушка, сестрички моментально оказались рядом, быстро протараторили текст и развели пару, как недавно их, по ширмам. – Очередные "счастливцы". – Француз покосился на девчушек, которые разбежались в разные стороны с планшетами в руках. Он и забыл, что пергамент Юманс до сих пор лежит на столе, так как он взял его с собой. Подхватив ответы, Мати положил их перед рейвенкловкой. – А они в чем-то правы, - юноша повернулся к соотечественнице, - я бы не сказал всего того, что написал. И ты бы не сказала. А если это что-то, да значит? Вдруг и сегодняшний день не случайность? – Лемье говорил и сам себе удивлялся. Точнее тому, что произносит то, что крутилось в голове вслух. Магия что ли тут так действует или еще какие-то силы? Напоследок шатен вообще задал такой вопрос, от которого предпочел бы задушить уже сам себе. Кто тянет его за язык? Так ли это важно для нее? Заклейте рот, нет – сшейте толстыми нитками. – Случайно ли то, что нас все время сталкивает вместе случай? Вдруг кто-то хочет, чтобы мы были вместе?
Assol Yumans: За те несколько встреч Ассоль успела заметить, что Лемье умеет признать свои ошибки, вовремя попросить прощения, не откладывая это дело в дальний ящик. И ей очень понравилось это. Он на месте пытался все обсудить, выяснить. И сегодня, безусловно, она не ожидала, что он пожелает так быстро уйти, не разобравшись в намерениях француженки. Да, она наверняка высказалась резковато, но на то есть причина. Она вовсе не желала показать ему, что осталась в ужасе от всей этой затеи. Она осталась в ужасе от того, что ей пришлось так сильно поволноваться, и пока трудно прийти в себя. А если отложить все эти эмоциональные проблемы, то остается то, о чем решился заговорить Матиас. - По правде говоря, я все равно рада за них - им предстоит узнать много нового о друг друге. - Поддержала она скромно комментарий рейвенкловца, отводя глаза от вошедшей парочки. И только после этого она обратила внимание на свои руки, которые легонько сжимал шатен. Девушка вопросительно посмотрела в его глаза и сконфуженно растянула уголок губ. Получается, он решил остаться, так и мало того - перешел к опасной близости личного пространства шатенки. Но, как когда-то, у нее не вызвал этот жест очередного недовольства или мелких порывов агрессии. И именно в эту секунду он задает вопрос, который крутился в ее голове с первого дня их встречи, но она никогда бы не решилась порассуждать об этом вслух. Кареглазая напрягается всем телом и ждет пару минут, чтобы как-нибудь ответить на предположение Лемье. - Кто-то хочет, чтобы мы были вместе? - Повторяет отчего-то Ассоль и резко опускает глаза. Ей до сих не верится, что она обсуждает с ним настолько «запретную» тему. - А что ты подразумеваешь под этим? - Осторожно начинает она, наверняка желая в очередной раз увернуться от еще одних откровений. Юманс тяжело вздыхает, понимая, что она ведет себя глупо, но она совсем не привыкла выяснять отношения на подобном уровне. И все же, несмотря ни на что, она смотрит на руки молодого человека и в ответ сжимает их своими, насколько это возможно. И одновременно понимает, что сейчас должно произойти что-то еще, чего она ждет на подсознательном уровне, но пока совсем не осознает. - А что именно ты хочешь услышать? - Внезапно спрашивает она, рассматривая его лицо. - Все, что я написала - чистая правда, потому что мы попали в это место, ну и.. нам пришлось. С другой стороны, я в самом деле уже ни капли не жалею о том, что написала. Теперь ты все знаешь и даже легче становится. Да и.. вместе - это в том самом смысле, да? - С детским любопытством интересуется она, беря на себя что-то наподобие смелости.
Mathias Lemieux: Француженка была права, говоря о вошедшей парочке, мол, что они теперь узнают друг о друге много всего нового. Неизвестно только пойдет ли это новое им на пользу. Порой совершенно ни к чему вмешиваться в чужие отношения, давая возможность им плыть по течению, оставить все на «whatever works». И в тоже время, подобное вмешательство может послужить хорошую службу. Есть же застенчивые люди, нерешительные, которые в воду не прыгнут, пока их в нее не столкнут. Таким вот надо помочь раскрепоститься, указать на единственно верный путь. К какому типу относился Матиас в данной ситуации? Ни к какому. Застенчивость и нерешительность была вызвана активными сестричками, без их «воздействия», шатен бы таким не казался. Его все это произошедшее коснулось только тем, что из него вытянули нечто, сидящее где-то глубоко внутри и явно не намеривавшееся вылезать наружу. Но что сделано, то сделано. Надо как можно быстрее адаптироваться к новым условиям, чтобы себя не нервировать чрезмерной открытостью, да девушку не смущать неподдельной внезапной честностью. – Угу, - на подробное объяснение рейвенкловца не хватило. Руками он чувствовал, как напряжена соотечественница. Но вопрос-то остался в силе и одним «угу» не отделаться – только не в этом месте и только не сейчас. Западня. – Нуу.. – подумать легко, а сделать не так-то просто. Лемье покосился на свои ладони, которые Юманс несильно сжала в своих. Так не честно, такие жесты с мыслей сбивают! На счастье замешкавшегося француза девушка решила ответить первой, чем не слишком-то упростила потом задачу юноши. – Мм. Соль, ты же сама понимаешь, что каким бы там не был смысл, без.. Как сказать?.. Без искреннего желания даже и пробовать не стоит, - шатен уставился на картину, висящую на ближайшее стене, заставив себя отвернуться от карих глаз. Искренность в этом месте играет главную роль – это уже давно факт. Кафе так и надо было назвать - «Искренность». Более подходящего определения для сего места и того, что здесь творится не найти. Мати не знал, как точнее пояснить то, о чем думал. Если эти сестрички все столь хитро подстроили, то это вовсе не значит, что теперь рейвенкловцам надо обязательно встречаться. Они ж не элитные домашние животные, которым для продолжения рода подсовывают партнеров, так или иначе, по своим родословным характеристикам и титулам подходящим для этого дела. Это неправильно. У каждого должен быть выбор, в том числе и у них. Чего хотелось бы самому юноше? Он не мог сказать. С одной стороны ни что его не обязывает «мутить воду», с другой – можно рискнуть, ведь всегда можно разойтись, если что-то пойдет не так, с третьей – он не знает, чего хочет девушка, а без ее желаний думать о чем-то вообще нельзя, неправильно. – Тебя пугает этот смысл?.. – обратившись к все той же картине на стене, размеренно поинтересовался француз.
Assol Yumans: Когда он заговорил - все смущение куда-то улетучилось. Его тон почему-то заставил улыбнуться Юманс одними уголками губ. Попытка высказаться нейтрально - хорошая попытка, но зная его немножко, Соль была уверена, что не это должно было действовать следом. Весь этот поход в кафе под названием - «Искренность», послужил большим испытанием для обоих, но для нее больше. Теперь она станет сильнее и будет готова к подобного рода ситуациям в жизни. И это очень-очень, еще раз очень хорошо. - Мало кто сможет заставить меня сделать то, чего я не хочу. А если говорить о человеческих отношениях - то тем более. Ты ведь помнишь, как я реагирую на чужих мне людей и что не подпускаю их к себе ближе, чем на десять метров? Нуу. Моральных десять метров. Аха? - Шатенка усмехнулась, скользя взглядом по рукам француза и поднимая на его лицо. А в самом деле - чего он хочет сам? Много всего пришлось ей высказать на том пергаменте и не только, но главного желания на этот счет от Матиаса она так и не услышала. Или может что-то пропустила? Нет, такого она бы не пропустила - это уж точно! Девушка поерзала на месте и поджала губы с легкой улыбкой, сохраняя молчание после вопроса Лемье. - Нет, меня не пугает этот смысл. Ни капельки. Мне просто стало очень интересно, что ты ответишь на это. Ну, знаешь, захотелось от тебя услышать. И вообще, хочу сказать, что мне кажется, этот смысл давно напрашивался. Да, что скрывать.. - Она тихонько рассмеялась и набрала побольше воздуха в легкие. Завтра эта мадама уже проснется и со стыда сгорит. Да-да, вспоминать что-то иногда труднее в сотни раз, чем переживать. Она удивленно смотрела на его лица, а потом немного повернулась в сторону, находя карими глазами картину, которая чем-то приглянулась шатену. И это не шутка. На нее он смотрел куда с большим интересом, чем на девушку. Ассоль закусила краешек губы и пристав немного, - перед этим внимательно осмотревшись за секунду на присутствующих, которые посвятили себя друг другу окончательно, - потянулась через маленький столик, чтобы оставить на щеке Матиаса легкий и мягкий поцелуй. - А мы еще долго тут будем? - Уже спокойно поинтересовалась Юманс, прижавшись спиной к креслу поплотнее. - Или ты хочешь остаться? - Теперь она смотрела на него как-то хитро. Зная Матиаса, она не поверит в то, что ему нравится сидеть тут до потери пульса. По нему - сделать десять кругов вокруг замка и заняться скалолазанием. Выдержит ли это все сердце Соль - вот в чем вопрос. Ну, ей же тоже придется стать на время чудо-гимнасткой.
Mathias Lemieux: - Аха, - парень засмеялся. Уж ему-то было хорошо известно обо всех нюансах «дружбы» с однокурсницей, так сказать, проверено на себе. – Этот смысл давно напрашивался? Значит, к этому вели все совпадения, да? – Естественно, такое умозаключение было обозначено ранее и подразумевало под собой вполне себе логичное объяснение цепочке невероятных совпадений. А на картине был изображен красивый зимний пейзаж: опушка леса, елочки, усыпанные толстым слоем снега, белый покров, мерцающий бриллиантовыми бликами – эх, как жаль, что зима сдалась и теперь уступает свое место весне. Нет, в каждом сезоне можно найти что-то прекрасное, правда. Осень славится красками листьев, желто-красными листопадами, преддверием заморозков; весна свежим, ни с чем не сравнимым воздухом, прозрачными ручейками и детворой, пускающей кораблики вдоль «асфальтового течения», а также грозными майскими громовыми раскатами; лето – лето это тепло и цвет, жизнь и радость, это когда все поет и цветет, плещется и шумит; зима – время забав, испокон веков, но и пейзажи ее, как и в остальных сезонах уникальны по своей природе. И тут к картине внезапно пропал всякий интерес. К временам года тоже. Тому послужило одно незначительное, но до глупого смешка приятное событие – Юманс перегнулась через край стола и поцеловала медитирующего на пейзаж рейвенкловца в щеку. У того тут же на месте картины возникло миловидное личико сокурсницы, от которого он не поленился мгновенно отвернуться, чтобы глянуть на «оригинал» и «поймать» француженку, как ни в чем не бывало, сидящую на своем месте и хитро наблюдающую за ним. Хитрим, значим? Перехитрить Матиаса может оказаться непосильным трудом даже для такой девушки, как Ассоль, тем более, что зеленые глаза шатена тут же вспыхнули, а на губах застыла улыбка чеширского кота. – Не, не хочу. Насиделись уже, согласна? Да и у меня тут идейка появилась, - выдавил Лемье, выделяя слово «идейка» и коварно хохотнув в довершение фразы. А на своей «шкуре» кареглазая девушка успела узнать, какие порой идеи посещают голову чумового соотечественника, поэтому могла уже по одному тону догадаться, что, если она сейчас не сбежит, то покой ей будет только сниться. Рейвенкловец не снимая с лица маски главного злодея фильма, не торопился подскакивать с места. Так повелось с детства – если его чем-то раздразнить, то требовательный мальчик не отстанет, пока не удовлетворятся все его «хочу». - Мне бы очень хотелось, чтобы ты поцеловала меня еще разок. А то я знаешь.. засмотрелся на картинку и отвлекся, ничего не почувствовал. Несправедливо как-то. Ты ведь не против, да? «Смысл» ведь поцелуи подразумевает, м? – Все с той искренностью пропел наглый француз, надеясь, что в этом кафе таки действует магия на правду, и что девушка не отвертится так просто. Если хочешь поработить мир – начни с малого – с одного человека.
Assol Yumans: Ассоль несдерженно рассмеялась, услышав даже хотя бы одно «насиделись уже». Видимо она и сама не ожидала, что так отреагирует, поэтому прикрыла ладонью рот так быстро, как только успела. Кашлянув, шатенка уже с обычной улыбкой смотрела на француза, кивая. - Так, подожди. - А вот и ее привычный серьезный вид. В такие моменты она словно собиралась отчитывать собственное дитя. - Какая еще идейка? - Да, именно на этом слове все ее крылатые звездочки в голове рассеялись и в очередной раз на этом месте возник огроменный жирный знак вопроса, к которому добавился такой же знак восклицания. Одно поразило: Матиас предупредил об этом, что редко делает. Чаще он сразу приступает к делу, и уже приходится подстраиваться под весь этот марафон на ходу/бегу/лету. Значит, он прислушался к ее просьбе заранее говорить обо всем. Надо же, действует! Юманс тяжело выдохнула и покачала с упреком в глазах головой. - И что на этот раз ты задумал? - Обреченно спросила она, понимая, что ей не отвертеться, да и ладно, нам не в первый раз в первый класс. А как он был доволен, о, мерлин! Белоснежно улыбался и стрелял глазами - Лемье это умеет, кстати. Соль пыталась понять, как он строит такой взгляд, но даже тренировки перед зеркалом вряд ли помогут, пожалуй стоит обратиться к мастеру. Представив себя и Матиаса на мягких подушках в позе лотоса, медитирующих и пробуя всякие убийственные взгляды, - француженка хохотнула приглушенно и снова кашлянула. И тут как молотком по голове - ба-бац! Соль выпучила глаза, шокированно глядя на Мати. - Еще разок?.. - Она немного приподняла плечи и резко опустила их. - Ну, да.. получается, что подразумевает, - искреннее некуда ответила наивная Юманс, даже не подозревая, какой Лемье хитрый и коварный, и что он специально спрашивает об этом. Девушка уперлась ладонями в край столика и пристала опять, перегибаясь и прижимаясь губами к щеке Матиаса. Черт ее дернул, но она постаралась подольше так продержаться, чтобы Лемье снова не заявил, что он ничего не успел почувствовать. На мгновение она даже ощутила запах его кожи и щекотание своих собственных длинных волос на своей шее. - Разве это и есть твоя идейка? - Удивленно переспросила Ассоль, находясь в миллиметрах от лица Матиаса, потому что она не уселась обратно в кресло. Просто ей вдруг так захотелось сразу это спросить. Уж слишком странно получается. И чудно. И нагло. Аха.
Mathias Lemieux: До чего ж приятно полностью владеть ситуацией. Распоряжаться другим человеком. Нет, конечно, сказано слишком громко, но сути происходящего оно не меняет. Хитростью «взял» девушку и теперь вот весь сияет от распирающей изнутри радости за себя самого такого смекалистого. Лемье продолжая коварно улыбаться, следил взглядом за тем, как девушка повторно поднимается со своего кресла и нависает над столом (даже не потрудился приблизиться сам), после чего снова целует его в щеку, на этот раз задержавшись секундами, наверняка, чтобы у юноши не было поводов прицепиться к ней и вынудить провернуть сценку в третий раз. Но Мати и второй попытки было достаточно. – А я разве не сказал? – «Злодей» изобразил чёрта-с-два-искреннее удивление, медленно, но верно, сжимая руки соотечественницы и тоже вставая на ноги, чтобы их лица оказались на одном уровне, и француженке не пришлось нагибаться. – У меня было две идеи, - сократив расстояние, шатен, не давая вырваться, ощутимо поцеловал девушку в самый уголок ее губ, - теперь осталась одна, - юноша в наглую запечатлел еще одно касание уже на другом уголке. – Еще не жалеешь об этом смысле, м? - «Бесстыдник», - сказала бы бабушка и пригрозила внуку пальчиком. Зеленые глаза блестели. Перехватив руку девушки и уцепившись за ее ладонь, рейвенкловец вывел сокурсницу из-за стола и потянул за собой, на всякий случай, спеша, чтобы у нее не осталось времени прийти в себя от «фокусов» парня. В дверях стояли сестрички со своими планшетами (ждали, пока «жертвы» за ширмами напишут друг другу вопросы). – Спасибо! – Лемье не переставая улыбаться, подмигнул обрадовавшимся девчушкам, после чего вывел внезапно обретенную подружку(?) на улицу. Неспроста семейный бизнес рассчитан скорее на благодарности, нежели на проценты от продаж: во-первых, куда приятней получать теплые слова и помогать выстраивать судьбы, чем возиться с грязными деньгами, во-вторых, где благодарность, там и разные способы ее проявления: одна парочка способна за нежным воркованьем пополнить дневной доход заведения. Все это и хорошо и прибыльно одновременно. Да и не жалко было сказать то «спасибо» за благое дело. Приходиться теперь признавать изначальную правоту сестер. Каким же ясным было небо. Смотришь и будто видишь весну. Мечтаешь ускорить ее приближение. Все-таки зима правильно делает, что сдает позиции – хорошенького должно быть в меру. Довольный и одержимый идеей француз маршировал вдоль главной улицы, крепко держа кареглазую за руку. – Дай мне минуту, – резко выпустив девушку, Матиас вбежал в какой-то магазинчик сине-голубых тонов (жаль, что в обычные дни деревня полупустая; странная логика у продавцов – думать, что раз праздник, то Темный Лорд проявит милосердие и не станет устраивать налеты в такой день). Выскочив из магазина спустя 55 секунд, Мати одной рукой подхватил Юманс, а в другой сжимал какой-то плотный сверток, совершенно не просвечивающийся и не удовлетворяющий любопытство. Попросив еще 30 секунд, Мати на этот раз юркнул в «Три метлы» и добавил к своему подозрительному свертку еще один пакетообразный. Всю дорогу до Хогвартса чумовой француз не соизволил даже словом обмолвиться, напевая себе под нос какую-то маггловскую песенку, абсолютно не обращая ни малейшего внимание на идущую рядом девушку. Создавалось впечатление, что если бы не ладонь в его руке и все еще подозрительные пакеты, то шатен вообще принялся бы вытанцовывать на месте. Впрочем, рука девушки слегка покачивалась из стороны в сторону, так как будущему историку (картинка с выбранной профессией ну никак не вязалась) таки приспичило на ходу ограничиться хотя бы таким проявлением танца. Очутившись на пороге школы, Лемье бесстрашно шагнул внутрь, намереваясь попререкаться с Филчем, спросить о том, как прошло спасение кабинета и пойманы ли поджигатели, а следом, получив очередное наказание и направление к директору, пройти мимо. Смотрителя на месте не оказалось, что вызвало смешок у француза – неужели так основательно насолил надзирателю? Целеустремленно маршируя к лестнице, Матиас продолжал хранить загадочное молчание. Седьмой этаж. В памяти навсегда отпечатанный маршрут. Гобелен Варнавы Вздрюченного и его неуклюжей балетной труппы. Отпустив девушку у ковра, шатен прошелся три раза мимо сокрытой двери и остановился, когда она образовалась из пустоты в стене. Потянув за золотую ручку, историк пропустил вперед себя Ассоль и плотно закрыл дверь с другой стороны. Какая же классная вещь эта Выручай-комната. Как же удобно – провести время вдвоем, не боясь, что их могут застукать или помешать. То, на чем сосредотачивался юноша, прохаживаясь в коридоре, себя оправдало: небольшое помещение с низким потолком, маленькими пуфиками на ковре и стеклянным столиком посередине, на коротеньких едва заметных ножках; на стенах полыхают факелы, отдавая переливающимися бликами; вокруг по периметру расставлены трехполочные, обитые тканью стеллажи, на каждой полке которых лежали разной формы и разных начинок свечи – с одной стороны пахло шоколадом, ванилью, карамелью, с другой – корицей и пряностями, с-третьей – апельсинами и дыней, с четвертой – свежестью, цветами. Весь этот ассортимент запахов нисколечко не влиял на общую атмосферу, похожую на ту, что была в кафешке. Здесь тоже гулял разбавляющий ветерок, который не давал разболеться головам от изобилия ароматов, все было доведено до совершенства. Сама комната была одета в бежево-белый основной цвет и цвет глинтвейна – уютный и расслабляющий. Лемье прошелся к ковру и уселся у низкого столика, кладя свертки на пол и разворачивая их, жестом приглашая Юманс сесть напротив. Раз и на стеклянной поверхности стояли две бутылочки сливочного пива, а рядом огромная свечка-сердце. «Прикурив» сердце маленьким желтым лимонным месяцем (из сердца вырвался белый огонь), Мати достал два белых листочка и два карандаша, протягивая один набор соотечественнице. – Я решил, что стоит как-то закончить начатое в кафе. Так сказать, окончательно утвердить тот «смысл» незначительным обрядом.. – Шатен указал на предметы перед собой. – Пока шел к кабинету мифологии, слышал, как две подружки обсуждали новую лавку и товары в ней. Они сказали, что там можно найти все самое главное на этот праздник. Вот я выбрал эту свечку-желание. Все просто: пишешь на листочке три желания – то, что ты хотела бы видеть во мне по отношению к себе, а потом сжигаешь на этом белом огоньке. Конечно, это не гарантия исполнения и да – на любое желание можно и просто так намекать, но в любой праздник все верят в чудеса, вот и эта штуковина из серии «а вдруг», – зеленые глаза остановились на глазах рейвенкловки, – Раз уж мы решили.. мм… попробовать.. в шутку ли или нет, давай хоть как-то начнем узнавать друг друга, - шатен на секунду запнулся, - по-новому? – взгляд скользнул вниз, а в руке зажатый карандаш замер грифелем на поверхности листика. Француз откинулся на пуфик, и внимательно следя за Соль, задумался.
Assol Yumans: Тут уж она не знала, как себя вести: смеяться с его мимики «темного властителя» или хлопать ладошкой по столу за наглость, а потом наказать. Ассоль опустила резко голову, когда француз привстал с места и сжал сильнее ее руки. Это что он сейчас собирается сделать? Шатенка удивленно покосилась в его глаза, когда получила сначала поцелуй в один уголок губ, потом в другой. Она собиралась возмутиться, но поняла, что совершенно не желает этого. Неужели тот самый «смысл» так действует? Что творит волшебство и магия, а! А потом вот оно, началось, все успели приготовиться? Матиас перехватил ее ладонь и потянул за собой на выход из необычного заведения. На улице она задрала голову, прищуренно оглядев за несколько секунд ясное небо и улыбнувшись самой себе. Сейчас она могла расслабиться, потому что инициатива, как и всегда, была в руках Матиаса. И поверьте, она уже свыклась с этим. Он - ее поводырь. «Вези меня, Олень, по моему хотенью! Умчи меня, Олень..» Нет, это ничего не значит. Юманс осталась стоять вся такая одинокая посреди улицы, когда активист отправился покорять Хогсмид с неизвестной целью. Девушка покрутилась вокруг своей оси, бросая короткие взгляды на идущие мимо парочки; а вокруг так много было смеха, радости, ослепляющих красок, что казалось - Ассоль сейчас должна танцевать и петь милую песню о Дне Святого Валентина. А потом к ней подключаться остальные и начнется целое представление. А песню, по идее, она должна посвятить не кому-то, а сразу Лемье. Пожалуй, это будет самый распространенный романтичный момент. Кареглазая хихикнула как раз в ту секунду, когда ее за руку снова схватил Матиас и потащил дальше. Такое чувство, словно ее ладонь существовала отдельно от нее. Она видимо была за одно с рейвенкловцем, в так называемом заговоре. 30 секунд как-то затянулись для нее, поэтому Соль посвятила себя разглядыванию лавочки, из которой был слышен птичий щебет и пахло орехами. Француженка улыбнулась и сделала небольной шаг поближе, включая свою фантазию и представляя, что там может быть такого чудесного на этот раз. А тут ее снова резко подхватили и повели дальше. Она обернулась на мгновение, бросая последний взгляд на лавку, из которой вышел крупный спортивного вида парень, а вперед шмыгнула низенькая девчушка, за которой из входа брызнуло разноцветное конфетти. Они засмеялись одновременно. Юманс усмехнулась и глянула на Лемье, который был занят какой-то мелодией и широким уверенным шагом. Складывалось такое ощущение, словно рядом с ней заведенный механизм, который обязан следовать за ней по пятам. Только чаще получается так, что именно она должна позади плестись с помощью его сильной руки. Кареглазая как-то обреченно вздохнула, ни капельку не расстроившись. Внезапно она подумала, что он нравится ей такой, какой есть. Пускай ненормальный совсем, не похожий на остальных, но разве она не такая же? Многие тоже считают ее закрытой на сто замков, от которых потеряны ключи. И лишь ему удалось чуточку раскрепостить ее. Смело можно присудить ему медаль за такое огромное достижение. И сквозь такие раздумья она обнаружила, что эти двое оказались на седьмом этаже. Девушка осмотрелась, как-то совсем не понимая, что они тут делают. Она осталась стоять послушно в сторонке и наблюдать за Мати. - А что тут мы дела.. - Не успевая договорить, шатенка удивленно смотрела на дверь, которую уже открывал прямо в стене француз. Она медленно поплелась за ним, а когда успела за короткое время рассмотреть, что предстало перед глазами, обернулась на парня. - Это Выручай-Комната. Я никогда не была в ней. - Завороженно произнесла Соль, делая еще пару шагов вперед. - Так вкусно пахнет, чувствуешь? А потом она сидела напротив и внимательно следила за тем, кто достает Лемье из пакетов, которые приобрел в Хогсмиде, пока Юманс фантазировала, как маленькая. Свечка-сердце выглядела поистине сказочно. Соль с трудом отвела взгляд от белого огня и нахмурилась, вникая в сказанное Матиаса. Надо же, опять придется что-то выкладывать, значит еще не все закончилось, даже несмотря на то, что они вроде как в замке, а значит должны быть обеспечены защита и спокойствие. - Разве мало ты узнал обо мне? - С улыбкой поинтересовалась она. - Желания? Что я хотела бы видеть в тебе по отношению ко мне? А разве так можно? Ну.. знаешь, на мой взгляд людей нельзя перестраивать под свой вкус. Если не нравится - будет тот, кто понравится. Считаешь, не так? - Шатенка пожала плечами и усмехнулась, прямо глядя на листок под рукой Лемье. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы схватить свой листок, чиркнув по нему несколько раз. - Только не говори, что надо к этому отнестись серьезно. Если свечка не обещает исполнения, значит можно и не волноваться сильно, правильно? - Увидев задумчивое выражение лица Матиаса, Ассоль расхохоталась и рукой показала жест, что все, она успокоилась и сейчас обязательно исполнит «приказ». Со временем люди слишком задешевили такие качества в отношениях, как - преданность, понимание, забота. Да и еще очень много, сейчас всего и не вспомнить. И очень жаль. На каждом шагу они требуют от друг друга этого, хотя сами не понимают, чего просят. Им кажется, что вот они - ценности любых отношений, а на самом деле забывают, насколько высокие. А сделав дело, любой пожмет плечами и скажет: "что сделано - то сделано". Ошибки каждый совершает, но искупить их тоже необходимо, если хоть что-нибудь останется важным даже на обломках совместного счастья. Построить заново - вот он - труд, для этого необходимо побольше смелости, желания, терпения и веры в лучшее. Впрочем, над словом «любовь» тоже можно рассуждать бесконечно, и ее опустили ниже плинтуса. Поэтому Ассоль решила, что ничего особенного не собирается просить у Матиаса, потому что так делать нельзя. Каждый получает то, чего заслуживает. И Соль получит от него то, что заслужит. А просить просто так - это требовать на пустом месте. Люди забыли и себя оценить, чтобы просить невозможного. Уж слишком стали все эгоистичны и надменны, - считает Юманс. - понимание; - забота; - преданность. Такой набор она захочет увидеть в любом, кто собирается быть к ней ближе. И Матиас - не исключение. Если взялся он за такую натуру, как Юманс, значит должен знать, что без этого он никогда не сможет быть рядом с ней. А остальное не важно, на самом деле. Остальное все придет со временем, а для этого надо еще пожить. И пускай он поймет, что значит это в полном смысле слов. Кто-то скажет, что просит она слишком много. Ан-нет. Это не так. Это просто человеческие отношения, взаимообмен, - и не важно какой он - дружественный или романтический. Кареглазая сложила быстро свой листочек и поднесла к белому огоньку, который сразу же стал красиво и мелко «заглатывать» бумажку. Тут ей совсем не надо было долго думать - все и так понятно. Все намного легче, чем кажется. Просто надо по-ни-мать. - Ну? Ты написал? - Соль улыбнулась, не собираясь заглядывать к Лемье, она просто смотрела на его лицо и даже не пыталась догадываться, что он там придумал.
Mathias Lemieux: Она здесь никогда не была. Ничего удивительного. Выручай-комната служит надежным прикрытием для собраний Отряда Дамблдора, в который Юманс не входит по каким-то известным только ей причинам. С точки зрения француза в школе стоит настолько жесткая confrontation, что в стороне стоять уже опаснее, чем принадлежать к какой-либо группе – не дай Мерлин заденет. Сам Матиас вообще не думал, принимая решение. Он ни за что на свете не пожертвует добром, благополучием людей, ради невнятных целей и противоестественных желаний поработить мир. А еще вся эта муть с чистокровностью. Вот нечем этим ненормальным заняться, только как делить волшебников на два лагеря, тем более по такому признаку. А потом по получившимся результатам придумывать оскароносное развитие сюжета, где горе-завоеватели победно шествуют по политой "грязной кровью" земле, неся на руках своего не то монстра (с виду), не то умом тронувшегося (судя по планам), не то просто жалкого недочеловека, которого всей вселенной оплакивать надо, да деньги собирать на восстановление. Так трезво на все взглянуть – ну просто парад пациентов психиатрической. К своему глубочайшему сожалению и нежеланию задерживаться в магической сфере, Лемье пришлось принимать во всем этом дурдоме живейшее участие, морально и физически готовясь к серьезному противостоянию (войне?), потому что иначе-то как? Одарив девушку такой улыбкой, что могло показаться, будто дверь сейчас закроется и парень начнет во всю глумиться над бедной девушкой или еще чего похуже, семикурсник ответил, что чувствует приятные запахи в комнате. Не почувствовать мог бы только страдающий насморком.. а может и его пробило бы. - Считаю так, - согласился шатен, продолжая подозрительно улыбаться. - Перестраивать нельзя, но добиться взаимопонимания путем вполне безобидных намеков вполне реально. - Пристально следя за тем, как быстро девушка что-то написала на своем листке, Лемье сделал вывод, что соотечественница ограничилась лишь определенным словами, не расписывая пожелания. Оно и понятно, ведь она-то правильно посчитала все шуткой, да и сам парень был изначально несерьезен в намерениях, пусть и выглядел строго наоборот. – Ага. – Улыбка сменилась задумчивостью. Потерев подбородок и проводив глазами последний кусочек сожженного листика, Мати принялся за свой. Верность – важно осознавать то, что человек тебе верен. Это понятие как бы обобщает другое – преданность. Для верности требуется недюжинная сила, если ли она у Ассоль? Честность – отношения вообще не могут строиться на вранье. Любая, даже самая маленькая ложь плодит другую, та – новую, и так по замкнутому кругу. Невозможность. Отчаяние. Поражение. Конец. Матиаса учили быть честным. Он знает что такое «ложь во спасение» и знает, когда ее надо применять. В других случаях он себе такого не позволит, у него причин не найдется. Этого он и хотел бы видеть в избраннице. Много ли просит? Искренность – пожалуй, да. Сегодня это слово имеет просто святое воплощение всех побуждений. Без искренности не будет любви. Нужно уметь признавать и принимать чужие чувства, какими бы по отношению к тебе они ни были. Но главное, надо о них знать. Нет так нет. Да так да. Вот и вышли три составляющих залога на будущее. Смешно. Забавно. Любопытно. - Написал, - поднеся свой листок к белому огню, француз приговорил его к той же участи, что постигла минуту назад брата-близнеца, - Готово, – растянув уголки губ в беззаботной улыбке, Лемье переполз на сторону француженки и уперся спиной о пуфик. – О чем думаешь? – Зеленые глаза заблестели на «огненном свету», а сам юноша по-турецки уселся на мягком ковре - за весь день парень впервые расслабился. Теперь уже можно?
Assol Yumans: Восприятие менялось каждые минут пятнадцать-двадцать, поэтому Ассоль никак не могла установить определенные ощущения. Вроде ей становилось спокойно, уютно, как следом появлялось знакомое смущение и дискомфорт. Нет, в хорошем смысле дискомфорт. Сегодня вылилось наружу столько правды, сколько за несколько лет не получил бы от нее другой человек, который, как обычно бывает изначально, еще и чужой. Там, у могучего ствола пушистого дерева, Матиас Лемье показался ей таким же далеким, как все звезды на небе. Вроде, вот он, можно представить, как тыкаешь кончиком пальца в него, прикрывая один глаз; но одновременно с этим не ощущаешь тонкой кожей ничего, кроме легкого ветра. Спустя короткое время (а оно оказалось очень коротким для того, чтобы Юманс так привыкла к человеку) шатенка могла с уверенностью заявить, что она знает одного француза с Рейвенкло, которого назовет, как зовут его друзья, - Мати, а потом улыбнется и кивнет, добавляя, что им есть, что вспомнить. События, связанные двух людей, в итоге оказываются сильнее всех взаимоотношений. Но если сначала только это и связывало этих двоих, то после волшебного пера они стали чем-то большим для друг друга. И осозновая сей факт с каждой секундой, Ассоль было немножечко страшно. Раньше ей не были знакомы такие отношения с мальчиками. Нет, она конечно всегда могла легко себе представить, как это бывает, потому что и видела немало парочек в жизни, но пережить самой? Как это? Почему ее раньше никто не предупредил, что придет все негаданно-нежданно. - Наконец-то. - С легкой улыбкой произнесла она, встречаясь с Лемье глазами. До этого она наблюдала, как его листочек постигает та же участь, что и ее кусочек бумаги. Все правильно. По идее, никто не отменял надежду на лучшее, а это значит, что всегда надо ожидать того, чего очень желаешь. Вывод: если свечка в виде сердца и не несет за собой особую магию, это не говорит о том, что ничего не сбудется. Раз они написали это - значит хотят этого, а как известно - надо очень верить и тогда обязательно случится чудо. Ассоль верила в чудеса, но Матиас пока не подозревал об этом. Ну, скорее всего. Рейвенкловец уселся по другую сторону от девушки и поинтересовался ее мыслями. Эх, знал бы он, что она постоянно о чем-то думает. Пускай, самой не замечая этого, на каком-то подсознательном уровне, но всегда думает, мечтает, мнит. В этом вся ее странная натура, словно с другой планеты. Нет, фантазеров много, но мысли Юманс - отдельный случай. - О том, что за какой-то месяц все очень изменилось. Нет, я просто не считаю наше первое близкое знакомство. Оно оказалось не особо теплым, но видимо не зря. Честно, я не думала, что мы все-таки столкнемся снова и не раз. Раньше не обращали на друг друга внимание, ну и дальше бы так.. в этом ведь нет ничего ненормального? Таких однокурсников полно. Они закончат Хогвартс и больше никогда не увидят друг друга, потому что мир такой большой, для меня в нем не существует краев. Можно всю жизнь узнавать его, и то, не успеешь всего. - Она вздохнула и качнула головой. - Ну ладно, о чем это я. Да. Я о том, что из нас вышла неожиданная команда. Тоф мне не поверит, что я провела большую часть своего времени с каким-то парнем-однокурсником.. - Последнее она проговорила себе под нос, усмехаясь. - Как-то мне больше удается дружить с вами, чем что-то.. ммм.. иное. Нет, ты ничего не думай, я просто никогда не считала это особо важным, понимаешь? Я люблю учиться, учиться чему-то новому, хочу путешествовать и иметь в будущем много разноцветных рыбок в огромном аквариуме на всю стену. Веришь? - Она рассмеялась и как-то так улыбнулась, глядя в глаза Матиаса, словно соглашаясь со своими странностями. Хотя, у каждого свое, чему тут удивляться?
Mathias Lemieux: - Не зря, - согласился с девушкой шатен, на долю секунды прерывая ее, но тут же опять становясь внимательным слушателем. Он тоже об этом не думал. Какая-то непонятная девчонка с вырывающимся котенком на руках, не желающая принимать мир в том свете, в котором его видел парень, добровольно решивший тогда помочь, вдруг станет для этого самого паренька, наваждением – не до дурноты мучившим, а приносящим приятное удивление при каждой встрече. Встреч было хоть отбавляй. Как оказалось, все было к лучшему, все к чему-то вело - к сегодняшнему дню, такому знаменательному с точки зрения самой даты. Совпадение ли очередное или?.. Неважно. Кафешка сыграла немаловажную роль в их общение, она как бы подчеркнуло нечто такое, что сами сокурсники сказать друг другу было не в состоянии. Сестричкам еще ни раз придется выразить признательность за содействие. Иногда стоит подталкивать. Сейчас это стало очевидно. – А разве учиться и путешествовать можно лишь с друзьями? – Матиас чуть повернулся к соотечественнице и переместился еще ближе. Аккуратно подняв руку, он обнял Юманс, слегка прижимая к себе. – Знаешь, такое впечатление, что мы с тобой находимся в детском садике. К нам подходит такая суровая воспитательница и ставит друг напротив друга, говоря, что отныне мы теперь неразлучные друзья. Потом в школе учительница делает тоже самое. А на последнем курсе, сложив руки на груди, с уверенностью говорит, что видит в нас мужа и жену. Да, еще добавляет, что очень хочет на старости лет понянчить наших детей, - Лемье рассмеялся, - Кто-то решает все за нас. Ставит нас не перед выбором, а перед сложившимся фактом – вы будете вместе и точка, - француз подавил в себе смех, стараясь придать голосу серьезности, - Но, Соль, разве это «иное» - это плохо? Это ведь та же дружба, просто более.. сильная что ли. К этому не надо относиться, как к чему-то такому важному. Это.. это на уровне чувств. Вот как чувствуешь, так и надо воспринимать. У каждого по-своему. Не знаю, как сказать. Знаю, что, например, учимся мы и так вместе, а путешествовать я приглашал тебя еще при нашей первой встрече, приглашение в силе, да, - шатен усмехнулся, поспешно протараторив: - О, ну что касается рыбок, то это, думаю, вполне осуществимо. Тебе аквариум вместе со стеной дарить или можно по отдельности? – Не выдержав и расхохотавшись, Матиас откинулся головой на пуфик, булькая, глядя в потолок. Утихомирив себя, семикурсник многозначительно глянул на Юманс, как бы раздумывая о чем-то, и вдруг внезапно приблизившись, мягко поцеловал девушку в губы, столь же стремительно отшатываясь и убирая руку, дабы на всякий случай прикрыться – мало ли с размаху даст в глаз. – Ты сама сказала, что «смысл» это подразумевает.. Я не сдержался, - ухмыляясь, француз продолжил страховать себя от синяков, посему отсел на полметра в сторону, двигая за собой и пуф. – А вообще, я не буду тебе докучать. Я не прочь пробовать что-то новое, но принуждать не стану. Захочешь – мы попробуем вместе, нет – останемся друзьями, и я клянусь, что ни одна живая душа не узнает о том, что сегодня было. Решать тебе. – Пожав плечами, француз, склонив голову, уставился на Ассоль, дожидаясь, получается, ее окончательного вердикта. - Я вот решил, - коснувшись пальцами уже своих губ, шатен замолк. И все-таки выбор есть всегда. Сегодня право выбора осталось за девушкой со сказочным именем. Но Мати почему-то вдруг осознал, что догадывается, каким будет ее ответ, осознал и невольно улыбнулся, еще ничего не сказавшей подруге. Может быть, через минуту он будет улыбаться мыслям, увлекающим его в самое ближайшее будущее, которое в этом настоящем обретет то самое «важное и иное». А может быть и н.. Нет, не может.
Assol Yumans: - Нет-нет, ты меня просто не так понял, Матиас! - Воскликнула с улыбкой Ассоль и замахала руками, отрицая все, что он начал описывать. В самом деле, они не малые дети, просто не этим она желала поделиться с французом. - Я ведь просто вслух решила сказать то, о чем думала. Возможно, это звучит глупо и по-детски, но это чистая правда. - Шатенка вздохнула, пожимая плечами. Лемье знал о ней меньше, чем ему казалось, поэтому так сразу отреагировал на ее слова. Рейвенкловка посмотрела на молодого человека, слушая его внимательно дальше. Иногда она посмеивалась вместе с ним и кивала изредка. Да, она понимает его чувство юмора, просто не хочет, чтобы он воспринимал все так буквально. Ассоль знает, что значит это самое «иное», и попыталась сказать Мати, что ей будет немножечко сложно принять новые отношения в своей жизни, а также ей трубется его помощь. Юманс была уверена, что он имеет побольше представления о таких делах, по сравнению с Соль. Ей даже хотелось очень спросить его об этом, но она вовремя передумала, посчитав это некрасивым любопытством. - О, мне можно аквариум сразу со стеной! Согласись, такая штука обязана смотреться оригинально и сказочно. Разве нет? - Она немного обернулась как раз в тот момент, когда Матиасу что-то ударило в голову и он решил поступить так, как именно в этот момент от него Ассоль не ожидала. Чуть раннее она вполне представляла себе это, но тогда Лемье наверняка думал о другом. Поцелуй получился мимолетным, но от этого не менее ощутимым. Так получилось, что от удивления она сразу посмотрела ему в глаза, а только потом посчитала это лишним и быстро отвела взгляд. Улыбнувшись против своей воли, Юманс в какой раз пожала плечами и усмехнулась. А потом на месте стала двигаться в сторону вместе с пуфиком. Оказавшись ближе к французу, как и было изначально, девушка развернулась к нему, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться с попыток Лемье спрятаться от нее, дабы не получить кулачками за откровенное хамство. Но именно сейчас его поцелуй не был наглостью, как казалось Матиасу. Точнее, ему так не казалось, но он скорее всего считал, что так определила Ассоль. - Если бы я пожелала остаться друзьями - мы бы остались ими еще в кафе. Но тогда я сделала свой выбор. Да и после, когда мы шли к замку. Твой вопрос уже не к месту. Я с удовольствием попробую с тобой что-нибудь новое. То есть.. вместе, да. И пусть об этом узнает любая живая душа, - Она рассмеялась и упираясь ладонями в пуф, потянулась к лицу Лемье. Чуть смущенно и где-то, тем не менее уверенно, улыбнувшись в лицо рейвенкловцу, Юманс прикрыла резко глаза и одарила Мати ответным поцелуем. Следом она сразу посмотрела на реакцию взгляда парня, а потом убедившись, что ничего страшного не произошло, решила сделать это еще раз. И уже на этот раз Лемье решил превратить это во что-то единое. Так можно было вечность провести в этой Комнате открытий, но как бы не так. Ассоль ловко выскользнула из-за дверей вслед за Матиасом, который крепко сжимал ее ладонь. Стоило им пройти быстренько до угла и чуть позже они уже спокойно шагали по шумному коридору другого этажа. Юманс шла чуть позади, позволяя Лемье ее вести в неизвестном направлении. Скорее всего, он следовал к башне Рейвенкло. Соль наивно казалось, что многие смотрят на них, но возможно, это просто были ее фантазии. Хотя, кто знает? Известно, что счастливого человека видно издалека, потому что он светится и сам себе улыбается. Может, так происходило и с Ассоль? - С Днем Святого Валентина, - С улыбкой проговорила шатенка, когда они с Матиасом уселись на диван в гостиной. Она опустила голову, рассматривая блестящее сердечко в своей ладони. отыгрыш завершен *ас*
полная версия страницы