Форум » Архив отыгранных эпизодов » [Покажите мне дорогу домой] » Ответить

[Покажите мне дорогу домой]

Game Master: Покажите мне дорогу домой, я по свету бродить устал. Я хочу обрести покой, но дорогу в Дом потерял. Сколько лет уж прошло с тех пор, как ушёл я в ночь за Звездой И, бродя средь лесов и гор, позабыл дорогу домой. © Время и место: утро, юго-запад Британии, старое кладбище в Годриковой Лощине. Действующие лица: Гарри Поттер, Рональд Уизли, Гермиона Грейнджер. События: Уничтожив очередной крестраж, золотая троица продолжает странствия и поиски. “То их забрасывало в горы, где хлестали дожди вперемешку со снегом, то на болота, где палатку залило ледяной водой, то на крохотный островок посреди шотландского горного озера, где их за ночь засыпало снегом чуть ли не по самую крышу”. Гарри чувствует, что ему давно пора было вернуться к истокам. Отыскать могилы родителей, старый дом Поттеров, куда его давно так тянуло. Переместившись в Годрикову Лощину, никто из троих не догадывается о том, какие встречи и сюрпризы ожидают их здесь. Могилы Дамблдоров, Певереллов и Поттеров – самые безобидные из них. Играется после завершения квеста "Один в поле не воин", но если вы захотите играть их параллельно - никто возражать не будет.

Ответов - 16

Harry Potter: Он много раз представлял, что когда-нибудь побывает в Годриковой Лощине, своими глазами увидит тот дом, в котором прошла совместная жизнь его родителей, сможет пройтись по аллеям, где гуляли Лили с Джеймсом. Однако сейчас, глядя на потемневшие от времени надгробья, ему с трудом верилось, что здесь, под семью футами земли, находятся две могилы. Почти затаив дыхание, Гарри медленно проходил мимо мраморных статуй, высеченных на камне портретов и безымянных снежных холмов – за давностью лет на покосившихся табличках невозможно разглядеть, кто были эти люди. Каждый раз сердце тревожно замирало при мысли о том, что это могут быть его родители, а он даже не узнает их могил. Пару раз попадались знакомые по Хогвартсу фамилии. Должно быть, дальние родственники учеников. Благодаря Гермионе, юноша знал, что Годриковой Лощине не одна сотня лет и многие магические семьи из поколения в поколение жили здесь, на этой земле. Рассветная дымка окутывала далёкие силуэты деревьев, день обещал быть тёплым. На одном из надгробий Гарри заметил припорошенные снегом буквы «J» и «s», торопливо протёр гладкую поверхность куском мантии, но это оказался некий Джексон. От разочарования Поттер едва не заскрипел зубами. Кладбище оказалось огромным. Сколько времени потребуется, чтобы найти их? Он не забыл о главной цели, друзья должны были разыскать любые упоминания о том дне, когда Волдеморт лишился своей силы. Возможно, это наведёт их на какие-то мысли о местонахождении следующего крестража. Нити сходились здесь, других предположений у юноши не было. Несколько дней подряд Гарри, Рон и Гермиона обсуждали, что их может ожидать в Годриковой Лощине и как оградить себя от неприятностей, в которые они попадали с завидной частотой, начиная с первого курса. Наконец друзья решили, что оборотным зельем воспользуется только Гарри, а Рон с Гермионой спрячутся под мантию-невидимку. Повзрослевшим ребятам приходилось идти очень медленно, чтобы в воздухе не мелькали ноги или руки, растущие из пустоты. Заклятье Гермионы позволяло не опасаться того, что на снегу отпечатаются две пары следов, а оборотное зелье, приготовленное в оставшееся время, превратило Гарри в мужчину лет сорока довольно непримечательной внешности. Говорить не хотелось, поэтому он просто шёл между рядами могил, стараясь отвлечься от дурных мыслей. Беспокойство за Джинни не оставляло его. А ведь уже февраль.

Ronald Weasley: Годрикова Лощина, так Годрикова Лощина. На вкус Рона Уизли это место было не лучше, и не хуже любого другого. Вчера они были там, сегодня здесь, а завтра – кто знает куда еще занесет их залетная. Но желание Гарри посетить именно эту конкретную деревню Рон понимал. Он воображал, что если бы, как лучший друг, остался сиротой во младенчестве (фу-ты ужас), то так же хотел бы посетить место, где жили и были похоронены его родители. И плевать на все опасности, что могли подстерегать там троих разыскиваемых законом и Пожирателями беглецов. Стараниями Гермионы ребята осознавали, что визит в деревню не будет таким уж безопасным. Рон ожидал, что Гермиона будет против предложения Гарри посетить Лощину, однако, они были здесь. С предосторожностями, но были. Уизли не до конца понимал, что конкретно хотел найти в деревне Гарри, но у него самого других идей не было. Больше месяца прошло после уничтожения единственного крестража, что они нашли. Былой зажигательный энтузиазм исчезал, как просачивается песок сквозь пальцы. Медленно, но неуклонно. Рон видел, что Гарри часто пребывал в задумчивом настроении и хандрил, заражая своим настроем друзей. Только как здесь поможешь? На плечах Гарри Поттера лежало тяжкое бремя, которое становилось все тяжелее и безнадежнее по мере того, как неделя сменялась неделей. Друг уже мало походил на самого себя, каким Рон помнил его еще летом. Нет, конечно, Гарри оставался Гарри, но был каким-то другим, что ли. А может быть это просто ушло навсегда детство. Уизли не знал, простил ли его друг за уход, но с того самого дня уничтожения Чаши Хаффлпафф они не поднимали эту тему. Рональд даже был рад этому, он надеялся, что все когда-нибудь пойдет по-старому. Для самого же рыжего этот месяц скитаний оказался не таким уж тяжелым. Он все так же страдал без обильной маминой стряпни, без домашнего уюта, но постепенно втягивался в походную жизнь. Он помогал лучшему другу с делом его жизни, рядом была Гермиона, однако, не все было так гладко. И дело не в крестражах, которые никак не хотели находиться. Рон научился ловить волну Дозора Поттера на старом радиоприемнике, и ребята были в курсе событий, что происходили в большом мире. Из-за ареста отца и многих других неприятностей, которые свалились на семью Уизли, парень сильно переживал. Но сейчас Рональд думал вовсе не об этом. Сейчас все его внимание было сосредоточено на том, чтобы из-под полы мантии-невидимки не высовывались его длинные ноги. Гриффиндорец согнул колени, так что он стал одного роста с Гермионой, с которой он вместе скрывался под мантией. В одной руке он держал волшебную палочку, а другой умудрялся держать Гермиону за руку. В Годриковой Лощине было полно снегу, но особенно холодно не было. Однако вид тихого и молчаливого кладбища заставил Рона поежиться. Каменные кресты и надгробия окутывала предрассветная дымка, придавая им призрачный пугающий вид. Волшебники не боятся мертвяков, - напомнил себе рыжий, бодрясь. Они с Гермионой следовали на отдалении за Гарри, который был в облике мужчины-маггла. Его одинокая фигура медленно скользила между надгробиями. Насколько мог судить Уизли, они все рассчитали верно – больше никого на кладбище не было. - Может нам тоже надо поискать? – шепотом спросил Рон Гермиону. Потеряв первоначальный почти законченный пост, мы все же это сделали = )

Hermione Granger: Годрикова лощина произвела на Гермиону впечатление, едва ли не более сильное, чем на самого Гарри. Ей, выросшей среди магглов, казалось сейчас, что она словно прикасается к одной из священных реликвий волшебного мира. Причем не факт, что с согласия ее, реликвии, полноправного владельца. Это было смешением сразу нескольких чувств : и любопытства, и трепета, и какой-то доли неловкости, и самого искреннего сопереживания другу. В последнее время она переживала за Гарри все больше, естественно, чувствуя его настроения, но осознавая, что ощущения Гарри ни ей ни Рону до конца никогда не понять. Вообще, идея посетить это место Гермионе не слишком нравилась – слишком уж очевидно оно было связано с Гарри Поттером, чтобы остаться без внимания тех, кто все еще ищет их. Однако последний месяц скитаний не принес ничего, и она сдалась. От бесцельного сидения в палатке и очередного перебирания вслух возможных зацепок они все уже порядком устали, и даже перечитывание оставленной ей Дамблдором книги начинало слегка утомлять. Эта вылазка в любом случае должна была дать хоть какую-то пищу для размышлений, и успокоить загоревшегося идеей Гарри. Правда, по их прибытию на кладбище, эта мысль перестала успокаивать Гермиону – ведь хоть они и постарались принять возможные меры предосторожности, предприятие это все равно оставалось весьма опасным. Естественно, она нервничала. Тишина вокруг была воистину кладбищенской, навевая мысли о старых страшных историях (хорошо, хотя бы, что сейчас было утро), мантия сковывала движения, заставляя ни на миг не забывать о конспирации, да и рука Рона, держащая ее ладонь, хоть и успокаивала, но все же вносила свою лепту в палитру испытываемых эмоций. А еще ведь нужно было наблюдать за Гарри и убирать со снега следы… Напряженная, Гермиона в этот момент настолько сосредоточилась на происходящем, что смысл сказанных рыжим слов дошел до нее не сразу. - Что?.. А, наверное... – Она на мгновение повернулась к Рону, стараясь говорить тише, но тут же вновь бросила взгляд вперед. Ускорить процесс было, определенно, здравой идеей. - Но нам все равно не следует слишком далеко отходить от Гарри. – Добавила она, немного помедлив, и потянула Рона в сторону; в ряд, параллельный тому, по которому Гарри двигался сам. Взгляд девушки скользил от одного припорошенного снегом надгробья к другому, не забывая иногда отыскивать спину Поттера. Иногда и вправду попадались знакомые по Хогвартсу имена, но нужные им так и не попадались. Внезапно, внимание Гермионы привлекла невзрачная могила неподалеку, со старым, отмеченным временем каменным надгробием. – Подожди, - Шепнула она Рональду, замедляя шаг. – Я хочу посмотреть. – Повинуясь собственному желанию, она двинулась ближе и, наконец, замерла, не дойдя до цели лишь несколько шагов. Он снова попался у нее на пути, ошибки быть не могло. Круг, треугольник, и толстая вертикальная черта. – Ты видишь, да? Рон? - И откуда только он здесь... И с какой стати она его вообще заметила?


Harry Potter: Гарри старался лишний раз не оглядываться, чтобы со стороны никто не мог ничего заподозрить. Это не составляло особенного труда, мысли юноши были далеко и о безопасности он думал скорее машинально, чем осознанно. В минуту волнения на уме было только одно воспоминание: призрачные Поттеры шелестящими голосами убеждают, что задержат Волдеморта после разрыва связи двух волшебных палочек с одинаковыми сердцевинами. Лили пронзительно смотрит на сына и говорит, что любит его. Или последнее уже является домыслом нездорового рассудка, ложью, придуманной для собственного успокоения? Гарри не мог поручиться за правильность мыслей – в последние годы именно мысли всё чаще подводили его. Разум уже не был раскрытой книгой для Волдеморта, но периодические вспышки ярости и гнева продолжались, а размытые видения по-прежнему приходили в ночных кошмарах. Иногда гриффиндорцу казалось, – и он настойчиво отгонял это ощущение, – что он понимает своего противника так же хорошо, как самого себя. Стряхнув снег с мантии, Гарри двинулся вглубь кладбища. Одна из тёмных могил привлекла его внимание и он остановился, с трудом читая полустёртую надпись на заиндевевшем камне. - Кендра Дамблдор... И её дочь Ариана. – полушёпот эхом отдавался среди мёртвой тишины. – Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Так значит, родственники погибшего директора Хогвартса тоже жили в Годриковой Лощине, как и Поттеры, как и многие другие волшебники, чьи семьи разорил Волдеморт со своими сторонниками. А ведь Дамблдор никогда не упоминал этого. Он вообще редко рассказывал о себе, предпочитая делиться информацией о Реддле и крестражах, да и то уже в самый последний момент. Чувство, похожее на ревность, кольнуло и отпустило – сейчас не стоит копить в себе обиду. Гарри вздохнул сквозь зубы и обошёл заброшенную могилу, оставляя все догадки на потом. С замиранием сердца Поттер миновал ещё один ряд и инстинктивно свернул направо. Впереди возвышалось белое надгробие, на которым ясно читались почти не тронутые временем надписи. Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года – 31 октября 1981 года. Лили Поттер. 30 января 1960 года – 31 октября 1981 года. Последний же враг истребится – смерть. Он нашёл то, что искал. Чтобы осознать этот факт, Гарри потребовалось не один раз прочесть написанное, сперва медленно, а затем взгляд сам метался по строкам, разыскивая нечто иное, чем просто фамилии и даты жизни. Несколько минут прошли в молчании, думать юноша не мог. Волнение не покидало его, но уже не было того трепета как во время поиска. Притупившаяся боль снова резанула по груди отчаянной несправедливостью. Этого не должно быть. Всё должно быть не так. Крестражи, недавнее разочарование от недоверия Дамблдора, холодный лес и старое кладбище отступили на второе место. На первом осталось всё то, чего никогда не будет: смех родителей у камина, рождественские подарки друг другу, прогулки по магазинам перед новым учебным годом и неизменная гордость во взглядах матери и отца. В горле запершило и Гарри сглотнул, чувствуя солёный привкус на губах. Слёзы полились внезапно, когда юноша уже собрался сделать шаг назад. Лили и Джеймса нет на свете уже шестнадцать лет, но только сейчас Гарри это с особенной ясностью понимает. Всё, что от них осталось – прах, не способный испытывать эмоций, не знающий, чем живёт их сын и что он должен когда-нибудь осуществить. Наклонившись к надгробию, юноша под оборотным зельем проводит рукой по шапке снега, счищая его. Другой рукой он резко вытирает глаза и ещё несколько секунд смотрит на надпись прежде чем отвернуться и пойти обратно.

Ronald Weasley: Гермиона согласилась с Роном, что помощь Гарри в поиске могил его родителей будет не лишней. Но и о защите друга не стоило забывать. Уизли безмолвно кивнул, и они потихоньку потащились между рядами крестов и надгробий. Они не могли, как Поттер, стряхивать снег с каменных плит из боязни обнаружить свое присутствие случайному взгляду, поэтому приходилось изо всех сил вчитываться в выбитые на надгробиях имена, разбирая их с пятое на десятое. Рыжий с удивлением обнаружил, что некоторые фамилии были ему знакомы. В Годриковой Лощине покоились останки многих поколений волшебников, которые вполне могли приходиться ему дальней-дальней родней. Но Поттеров среди них не было. Одна из могил, которую Рональд миновал бы без всякого интереса, привлекла внимание Гермионы. Они замедлили шаг, подходя ближе к этой могиле, и на время выпуская фигуру Гарри из поля зрения. - Старая какая… - шепотом же прокомментировал Уизли, разглядывая надгробие. Даже несмотря на укрывающий ее снег, было заметно, что могила значительно старше остальных, - Что… что такое ты там увидела? Наскальную живопись древних мамонтов? – Рон изо всех сил пытался высмотреть то, что так взволновало Гермиону. Он выпустил ее руку из своей ладони и наклонился ближе к каменной плите, - Ну что-то я точно вижу. Что эта могила принадлежала какому-то Певереллу… - тут парень почувствовал, что край мантии-невидимки сползает на землю, и непроизвольно на полусогнутых отшатнулся назад к Гермионе. Да так неудачно, что сии телодвижения вызвали его эпичное и кощунственное падение в снег, на самую могилу Певерелла, и утягивание девушки за собой. Но скорее всего Гермионе не было так уж больно, ведь она приземлилась на Рональда. Зато их ноги теперь торчали из-под мантии самым безобразным образом, руша на корню всю скрытность. - О, черт… - сконфуженно выругался рыжий, чувствуя, что его щеки заливает краской не только из-за собственной неловкости, но из-за того, что девушка оказалась так неожиданно близко. В голове сразу всплыли обрывки мыслей, которые порой неотрывно преследовали его, образы невысказанных слов, неясные тени желаний. - Гермиона… - глядя в ее глаза, начал было Рон, но резко осекся, - А где Гарри?! С горем пополам, путаясь в руках-ногах и мантии, он смог восстановить свое и гермионино вертикальное положение, оглядываясь кругом. Гарри нигде не было видно.

Hermione Granger: Такое чувство, что этот глупый символ ее преследовал. Сначала в книге от Дамблдора, потом дома у Луны, теперь вот здесь, на этом кладбище… То ли странная, бессмысленная случайность, то ли секретный знак, который она просто все никак не может расшифровать – пока Гермиона ровным счетом ничего не понимала. И, судя по словам Рона, не только она одна. Проигнорировав слова рыжего про мамонтов и древние рисунки на скалах, она тоже наклонилась следом за ним пониже, чтобы получше рассмотреть вырезанную на действительно старом надгробии надпись. – Певерелл… – Неслышно пробормотала она одними губами, – Рон, ну разве ты не помнишь… – Вот только то, о чем именно Гермиона хотела сейчас напомнить, она озвучить так и не успела : не удержавшись на ногах, девушка уже через мгновение, сдавленно охнув, свалилась прямо на ту самую могилу, вслед за потерявшим равновесие Рональдом. Точнее, не совсем на могилу : то ли Рон решил побыть джентельменом, то ли просто так получилось… В любом случае, Гермиона очень надеялась, что он не заметил, как краска прилила к ее щекам в тот момент, когда она осознала на чем, точнее на ком лежит. Все произошло так быстро и неожиданно, что из головы на несколько мгновений разом вылетели все мысли о лощине и символе даров смерти. Девушка словно боялась пошевелиться, как будто любое неосторожное движение могло привести к непредсказуемым последствиям. Впрочем, чтобы опомниться, в данных обстоятельствах потребовалось не так много времени : Рон справился с этим раньше, застав Гермиону врасплох высказанным вслух вопросом. Резкий подъем обратно на ноги прошел для нее в каком-то состоянии полунепонимания – она все еще часто-часто моргала, не в силах избавиться от мыслей о взгляде Рональда, и в тоже время отчаянно стараясь не запаниковать. А не запаниковать было сложно – оказалось, что Гарри и в самом деле не было видно, и это не могло не пугать и без того взволнованную Гермиону. – Гарри?! – Поддавшись первому же порыву закричала она, но тут же осеклась, и зажала себе рот ладонью, испуганно взглянув на Рона. – Я же только минуту назад видела его, он не мог просто так исчезнуть. – Наконец убрав руку ото рта, девушка перешла на торопливый сбивчивый шепот, бессознательно левой ладонью вцепившись в запястье Рона – правая уже крепко сжимала волшебную палочку. Стоять на месте было невозможно – она вновь потянула парня за собой, но замерла на месте всего через несколько шагов, принявшись с удвоенной силой оглядываться по сторонам, в надежде обнаружить Гарри где-то неподалеку. Сердце билось неимоверно часто, так что Гермионе казалось, что его слышно не только Рону, но и по всему кладбищу. А на самом деле вокруг было как-то пугающе слишком тихо.

James Potter: Некоторых людей не исправит даже могила. По крайней мере, сидеть на ней было как-то уж слишком цинично – для живых. Для уже порядочно мертвого Джима никакой разницы между куском камня с гравировкой и остальной, весьма скудной, кстати, меблировкой кладбища не существовало. И вообще-то, сюда ему нельзя. Но поскольку Поттер всю свою жизнь действовал по принципу «дай палец – откусит всю руку», то и в этот раз, после того, как он уже раз появлялся рядом с Гарри, Сохатый не особо-то церемонился со всеми правилами взаимодействия мира живых и мира мертвых. Уселся просто на свое надгробие, появившись из ниоткуда, и с интересом посмотрел на уходящего прочь сына. Дурацкое Оборотное зелье совершенно не мешало ему понимать, что это именно его сын, а не какой-то непонятный человек. - Хм, заботливый какой. Снежок смахнул, - с веселой насмешливостью произнес Мародер, и пусть казалось, что его голос разнесся по всему кладбищу, в мире живых услышать эту фразу мог только один единственный человек. – Эй, это я, голос в твоей голове, ууу, - уже тише протянул Джим, посмеиваясь. – Испугался? Шутки шутить с живыми ему вообще-то тоже нельзя. Говорят, они от этого с ума сходят. - Ладно, шучу. Я не голос, и я здесь, – Джеймс помолчал какое-то время, словно вспоминая что-то. - Ты хоть знаешь, куда ты пойдешь? Хочешь, покажу одно местечко? Я тебе точно говорю: будешь в восторге. Сынок. С этого слова, пожалуй, стоило начать. Теперь-то на него сложно не обратить внимание. Эх, ему бы в полтергейсты – говорят, веселые ребята, от таких попробуй - отмахнись. И видят все, а слышат-то как хорошо! Не то что тут. Ладно, он не должен отвлекаться. - Тут недалеко, обещаю, - Поттер прошел мимо сына, призывно махнув рукой. – Пошли. Будешь долго стоять – замерзнешь. Вы, живые, любите замерзать от нечего делать. Но ты смотри у меня, не поддавайся этому дурному влиянию! – Сохатый помахал указательным пальцем в воздухе, грозя то ли сыну, то ли небу. - И не бери в голову насчет голоса, это у нас шуточки такие, - уверившись, что Гарри следует за ним, Мародер направился в Годрикову Лощину, ту самую деревеньку, где некогда был дом Поттеров. Да он, в общем-то, и сейчас там есть. Иначе бы Джим не упоминал о своем «местечке». – Хотя, видишь и слышишь меня только ты. Так что я в каком-то роде действительно голос в твоей голове. Воображаемый отец – забавно, а? А главное: в угол я тебя поставить не могу. Но это мелочи. Привет тебе от мамы. Так, привет передал, до некогда родного дома доведет. Вроде ничего не забыл. ООС: для тех, кто в танке: глючит только Гарри, остальные не в курсе о присутствии Джима.

Harry Potter: [flashback] А потом ты смотришь на белое надгробие и внезапно всё вспоминаешь: мягкую постель, белые простыни, погремушку над головой – три метлы, летящие по кругу. Ласковый женский шёпот «Гарри, рассказать тебе сказку?», запах печёных яблок, одинокий взрыв фейерверка на улице. Глухой стук двери и крик, от которого сжимаются лёгкие. Шорох мантии по полу, скрип половиц, ещё один крик, чей-то холодный бесстрастный голос и зелёная вспышка света. Вспышка, которая преследует тебя всю жизнь. Сейчас, стоя перед могилой родителей, Гарри тоже видит эту вспышку – закрывая глаза, с силой нажимая на веки, чтобы заставить слезы течь обратно, и вызывая появление изумрудных кругов. Мысли путаются, когда он отходит назад, подавшись в сторону внезапного крика. [/flashback] - Гермиона? – только после восклицания юноша понял, что этим он провалил конспирацию, но сейчас было не до того. Голос донёсся откуда-то сбоку и Гарри уже сделал шаг по направлению к тому месту, откуда был слышен окрик, как вдруг ещё один голос застал врасплох. Сначала Поттер просто замер на месте, а потом медленно обернулся. Видеть отца, беззаботно сидящего на собственной гробнице и отпускающего шутки по поводу своего нахождения в мире живых, оказалось очень странным. Глаза Гарри изумлённо расширились, он не смог выдавить из себя ничего, кроме вздоха удивления. Если это плод разыгравшегося воображения, то выглядит слишком реальным, к тому же вряд ли у Гарри начались галлюцинации. - Ты призрак? – глупо спрашивать о подобном, но что поделать, если первая мысль именно такая. У Джеймса Поттера взъерошенные волосы, прямоугольные очки в тонкой оправе и живая улыбка. Они выглядят как ровесники и невозможно предположить, что один старше другого на двадцать лет. - Хочу, конечно. – от простого обращения внутренности обдаёт тёплой волной и Гарри непроизвольно улыбается. – Тебе эти места известны гораздо лучше. На секунду Гарри задумался, почему отец возник именно сейчас, но оторванные мысли не желали складываться в общую картину. На четвёртом курсе он действительно видел своих родителей, но они напоминали туманные тени, а человек, который шёл впереди, был куда более материален. - Рон? Гермиона? - Поттер шёпотом позвал пустоту, проходя мимо того места, где должны были находиться друзья, если те ещё не ушли. Он надеялся, что его заметят и хотя бы будут знать, куда он направляется. - Не поддамся, постараюсь. – Гарри пару раз моргнул, но видение не исчезало. – От мамы... – слова прозвучали не то как вопрос, не то как восклицание. Забавно должно смотреться со стороны – человек разговаривает с воздухом. Но почему-то была уверенность, что пока с ним рядом эхо отца, ничего плохого не случится. – Ты просто появился? Ребяческие вопросы возникали сами по себе - прежде, чем юноша успевал осознать, что он говорит.

Ronald Weasley: Рональд был значительно выше Гермионы, поэтому и обзор поверх надгробий ему открывался куда шире. И он тоже оглядывался по сторонам в поисках фигуры Гарри. И уже было плевать на любую конспирацию. Они не могли потерять его, вот так. Только не опять. Искать и не находить. Только не опять. Гермиона цеплялась за его руку в поисках то ли поддержки, то ли боясь, что исчезнет и он. Как вообще это могло произойти?! Большая ладонь Рона, исступленно сжимающая волшебную палочку, сделалась липкой и влажной. Краснота, затопившая щеки, не проходила. Но вдруг из груди рыжего исторгся громкий свистящий выдох облегчения. - Мерлина борода! Да вон же он, Гермиона! Вон! – Уизли показал в ту сторону, с которой к ним медленно приближался маггл, обличье которого принял Гарри Поттер. На сердце стало легко и весело, с плеч моментально свалился груз в несколько центнеров. Рон даже не успел сообразить, когда это произошло. Вот он смотрит в глаза Гермионы, сияя, как новогодняя елка, желая разделить с ней вихрь облегчения и радости, который охватил его при виде невредимого Гарри. Вот он в порыве чувств обнимает ее, и в следующую секунду, о боги!, целует. Уизли замер практически в полуобморочном состоянии, не веря в то, что он делает. Не думал он, что это произойдет вот так. Просто и внезапно, хотя они так долго шли к этому. На кладбище! Под мантией-невидимкой! И все же Гермиона – плоть и кровь - была в его объятиях, он узнавал вкус ее губ и тепло дыхания. Совсем не было похоже на то, как пишут в женских романах. Он поцеловал ее, и все мысли выскочили у него из головы. Нет, Рональд прекрасно осознавал, что сейчас они на рискованном задании, опасность подстерегает на каждом шагу. Он помнил о Гарри и бесконечном поиске крестражей, о Министерстве, насыпающем соли на хвост. О том, что отец в Азкабане… И, конечно, о том, мир завис на волоске от погружения во тьму и хаос. Уизли физически ощущал, как уходит – секунда за секундой – время, и как много они с Гермионой его потеряли, не имея представления сколько его осталось впереди. Без гарантий. Кольцо рук судорожно сжалось вокруг талии Гермионы, поцелуй из неуклюжего превратился во что-то поспешное, надломленное и голодное, старающееся как можно быстрее наверстать все то, что было потеряно. Пока есть такая возможность, пока они вместе, пока живы. Совсем рядом под чьими-то шагами заскрипел снег. Гарри тихо позвал их по именам, прошел мимо. Очнуться, нужно было очнуться. - Гарри, мы здесь… - все же отозвался Рон, тихо и хрипло. Он чувствовал, как горят от жара его щеки и уши, да и губы тоже. Сердце, как сумасшедшее грохотало в груди. Почему-то было страшно лишний раз посмотреть на Гермиону. Рыжий бросил взгляд на друга, не замечая его странного общения с самим собой, и ощутил, как в душе зашевелилось склизкое эхо недавней паники и страха. - Осторожно! – просипел Уизли, тараща глаза на то, что приближалось к ним с дальней стороны кладбища. Маленькая, сухонькая фигурка, закутанная в какое-то серое одеяние, сливающееся по цвету со снегом. Голова человека – а это был все-таки человек, старуха – была непокрыта. Седые всклокоченные волосы развивались на ветру.

Hermione Granger: Беспокойство становилось все сильнее, превращаясь в самый настоящий страх. Даже внезапная тишина будто давила на уши; когда Рон вдруг с шумом выдохнул, совсем рядом, Гермиона едва не подпрыгнула от неожиданности. Резко обернувшись, она посмотрела в том направлении, куда указывал Рональд, и тоже не сумела сдержать вздох облегчения; Гарри и вправду был там. - Слава Богу, - выдохнула девушка, осознавая, что все тревоги были напрасны. Теперь прежние страхи сразу показались каким-то даже детскими : испугались кладбища, вот и запаниковали – какие глупости. Напряжение отпустило; она вновь обернулась к Рону, в порыве какого-то общего подъема духа, увидела его радостное лицо, а потом… Потом все рухнуло куда-то, будто спускаешься на санках с высокой горки; рухнуло, и взлетело. Они целовались; жадно, порывисто, на эти мгновения позабыв обо всем, что их окружает. В какой-то миг Гермионе казалось, что она не устоит на ногах; то ли подгибались колени, а то ли и вправду земля пыталась уйти из-под ног. А в голове творилось что-то невероятное – мыслей было одновременно и слишком много, и совершенно никаких; ни одной не поймать. Рациональный мозг отказывался пытаться думать; сейчас хотелось лишь чувствовать, запоминать каждую секунду; замереть и не двигаться слишком близко. Наверное, если бы не голос Гарри, может, так и случилось бы. Но слишком важно было все то, что им приходилось делать. Гермиона отстранилась, с каким-то странным выражением лица, и лишь хриплый шепот Рона заставил прийти в себя и вспомнить, что ее руки до сих пор лежат на его плечах. Неловко убрав их, она сосредоточенно уставилась на Гарри, потому что вот теперь мысли носились в голове словно шутихи. Если до поцелуев Гермиона в своих мечтах доходила, то вот о том, что будет после, как правило, подумать не доводилось. Точнее доводилось, но… В мечтах все происходило как-то само собой, а здесь надо было действовать, надо было думать. Да и к тому же Рон тоже ничего говорить, судя по всему, не собирался. Может ей стоит нарушить молчание? Но внезапно, внимание девушки привлек еще один, странный факт. – Почему Гарри разговаривает сам с собой? – Она удивленно приподняла брови. – Рон?.. – И чтобы обратить на это внимание, осторожно коснулась локтя юноши. Вот только именно в этот момент он и просипел свое «Осторожно», что заставило Гермиону отдернуть руку. И только после она заметила то, что так испугало парня. Действительно, со стороны ограды к ним приближалась сгорбленная фигурка. Это удивляло уже только тем, что было совсем не ясно, что может понадобиться кому бы то ни было этой ночью на волшебном кладбище? С другой стороны – им же понадобилось. Но пока Гермиона об этом размышляла, приближавшаяся к ним не знакомка (по виду это была пожилая женщина) остановилась, не дойдя до них пару десятков метров. Несколько секунд она просто стояла, смотря прямо на Гарри, а затем кивнула, будто бы в чем-то убедившись, подняла руку и поманила его за собой, по-прежнему не произнося ни слова.

James Potter: Наверное, все-таки глупо спрашивать призрака о том, призрак ли он. Тут как с психами. Психи ведь тоже никогда не признаются в том, что они психи, верно? Джим в свое время был форменным психом – в самом веселом смысле этого слова. Нынче же он был всамделишным призраком, и если бы не случайное стечение обстоятельств, Джеймс был бы отнюдь не прочь подурить собственного сына. Но, увы, он не за этим здесь появился. Поттер, хоть и шел впереди, прекрасно слышал, что там ему – да и не ему, впрочем, тоже – говорил сын. При упоминании имен его друзей (а Сохатый подозревал, что это не к могилкам Гарри обращается призывным тоном), Мародер чуть улыбнулся. Что ж, прекрасно. Судя по всему, у них есть мантия-неведимка. Ну, хотя бы фамильный артефакт не посеяли – и на том спасибо. А то затеяли тут котовасию длиною в несколько лет, бегают, суетятся. Палочками машут. Кажется, они тоже в свое время махали – и палочками, и кулаками. Джим вот призрак, а остальные – где теперь? - Нет, ну конечно я появился благодаря жертвоприношениям в виде младенцев и девственниц, ты разве не заметил начерченную на моей могиле пентаграмму? А труп девственницы за соседней могилой? – Джеймс обернулся на сына, насмешливо улыбаясь. Потусторонней такой, нехорошей улыбочкой. – Вообще-то, ты должен быть в курсе, откуда берутся люди – дети, в смысле. Там мама с папой туда-сюда – ну ты помнишь схему, да, мне не придется ее объяснять? Я, собственно, точно так же появился. А потом просто не прекращал существовать. Если кто-то не верит в жизнь после смерти – самое время начать верить. Впрочем, Поттер не собирался убеждать сына в возможности собственного непрекращающегося существования. Вместо этого он остановился, устремив взгляд туда, где с дальней стороны кладбища к ним шла некая старуха. Сохатый прищурился, разглядывая ее и всем своим видом являя воплощение настороженности. Она его, конечно, не видела, зато он ее видел отлично. И видел, как она остановилась и безмолвным жестом поманила Гарри. Вот именно это Мародеру и не понравилось. Ладно бы она была длинноногой красоткой, но старуха?! Нет, к такой женщине сына отпускать нельзя. Впрочем, шутки шутками, а юнцов надо предостеречь. Джим расслабился, напряжение ушло из его черт, и он посмотрел на Гарри: - Я бы не стал, - спокойным тоном, как будто отвечая на какой-нибудь обыденный вопрос. – И на месте твоих друзей я бы тоже не стал. Даже под мантией. Она, - Джеймс кивнул на стоящую поодаль старуху, - при должном антураже, вполне может сойти за ту самую. Каргу с косой. И я бы не сказал, что шучу. В любых смыслах. Только бы послушался. А то его потом даже в угол не поставишь. Чертова призрачная жизнь.

Harry Potter: Смех ещё отзывался лёгким жжением в горле, но слова о девственницах окончательно прогнали дурные мысли. Нельзя сказать, что Гарри стал воспринимать отца по-другому, однако шутки приводят в чувство лучше многого другого. Улыбнувшись, юноша обернулся в сторону ответившего голоса и быстро махнул рукой, призывая идти за собой. Ответ отца повлёк за собой новую порцию смеха, Гарри не сдержался и захохотал в голос. - Это было... Неожиданно. – он следовал за призрачной фигурой Джеймса Поттера и старался не удивляться происходящему. Но всё же почему именно сейчас? - Если существование включает в себя появления даже… даже сейчас, это вселяет надежду. Почему-то вспомнилась надпись на могиле Поттеров: «Последний враг истребится - смерть». Если кому-то из умерших позволяют спускаться на Землю, значит ли это что-нибудь? Или они в самом деле победили смерть – в каком-то смысле. И не был нужен философский камень, да и, вспоминая легенду о дарах смерти, рассказанную Луной, Гарри в этот момент казалось, что он не воспользуется воскрешающим камнем. Обрекать родителей на пустую жизнь ради собственной радости от их близости юноша был не готов. Странная старушка подошла ближе, и Поттер в недоумении посмотрел на неё: она не походила на замаскированного пожирателя, к тому же пожиратель вряд ли стал медлить с нападением. Когда та поманила молчаливым жестом, Гарри на секунду замер, удивившись реакции отца, а потом снова посмотрел на сгорбленную женщину. Растерянность не проходила, слишком много сменилось событий за последний час. - Но… - говорить о человеке в присутствии его самого – по меньшей мере, странно. Вдвойне странно было бы говорить вслух с кем-то, кого видишь только ты. Гарри оборвал фразу, не договорив до конца. Со стороны старушки это не казалось просто вежливостью; мало кто станет приглашать куда-то незнакомого человека, ничего при этом не объясняя. – Простите, вы мне? Существо в балахоне издало не то покашливание, не то сухие смешки, снова подзывая к себе. Сомнений не оставалось: обращалась она именно к тому, кем был Гарри под оборотным зельем. Бросив напряжённый взгляд на предполагаемое местонахождение Рона и Гермионы, юноша нащупал в рукаве волшебную палочку. Несмотря на сказанные отцом слова, Поттер не мог просто напасть на того, кто не сделал ему ничего дурного. Это не мешало быть готовым к нападению. - Иди за мной, волшебник. - Я знаю, кто вы. - Гарри понятия не имел, кто она, но другие фразы упорно не приходили в голову, а идти за существом хотелось куда меньше, чем за призраком отца. Попытавшись придать голосу уверенности, юноша окончательно вытащил палочку и замер. - Зачем мне следовать за вами? Теперь не оставалось сомнений в том, что она не просто проходящая мимо старушка-маггл.

Ronald Weasley: Теперь уже казалось, что этого мгновения… мгновения с Гермионой… никогда и не было. Оно произошло, но с его реальностью свыкнуться было трудно. Ничего не стоило запутаться в чувствах «было-не было», если бы не горящие щеки, если бы не губы, на которых еще оставался вкус ее губ. Он теперь намертво отпечатался на подкорке. Но осознание все равно приходило постепенно, где-то глубоко внутри, то ли в области души, то ли в районе сердца, пока голова была занята очередной опасностью, грозившей друзьям Рональда и ему самому. Ощущение было довольно странное. Словно Уизли выпил много-много огневиски, захмелел, а потом на него резко вылили ведро ледяной воды (такой эффект был у появления странной фигуры на кладбище). То есть Рон вроде как протрезвился, а вроде как и нет. Голова и соображала, и не соображала. Поцелуй с Гермионой прочно выбил Рона из колеи. Замечание девушки попало в самую точку. Теперь и рыжий заметил странности в поведении лучшего друга. Разговаривает сам с собой, даже смеется. Гарри сошел с ума? Или его снова одолевают некие голоса, которые, казалось, преследовали его ровно столько, сколько Уизли его знал. Ответить сейчас Гермионе значило рассекретить свое присутствие на кладбище перед старушенцией, поэтому Рон промолчал. Он впервые с поцелуя взглянул во встревоженные глаза подруги и приложил палец к своим губам, напоминая ей суть их конспирации. Они должны были подстраховать Гарри. Друг заговорил со старушкой, он не верил ей и не спешил следовать за ней. Ожидая развязки этой встречи, рыжий направил волшебную палочку на старуху, чтобы заклясть ее, если что-то пойдет не так. Как никогда сильно, Рональду хотелось защитить не только Гарри, но и Гермиону. Он тихонько под мантией переместился так, чтобы девушка оказалась за его плечом. В какой-то момент парню почудилось, что он ослышался. Потому что старуха говорила не по-английски, и даже не по-французски… Не по-человечески… Рон помнил, как Гарри говорил на змеином языке, и сейчас тихие шипящие звуки, исходящие изо рта старухи, в точности повторяли те … Но Гарри по какой-то причине не распознал этого. Кто же она? Кто эта старая женщина, появившаяся на кладбище из ниоткуда именно в тот момент, когда они были здесь? Друг или враг? - Ты слышишь это? Она – змееуст, как и Гарри! – прошептал Рон, развернувшись корпусом к Гермионе, на самое ее ухо. Волшебная палочка слегка подрагивала в его не в совсем спокойной руке. Гарри тоже обнажил свое оружие. Дело обретало серьезный оборот. Седая старуха остановилась и снова поманила Поттера за собой, повторяя те же самые слова: - Следуй за мной, волшебник, - она взглянула на палочку Гарри, на ее морщинистом лице проявилось выражение недовольства. Черты подернулись, по ним прошла спазматическая волна, словно старуха испытывала ужасную боль. - Нет, - прошипела она и по ее телу прошла судорога. И снова, - Следуй за мной, волшебник.

Hermione Granger: Чего скрывать – логике Гермиона доверяла всегда куда больше, чем различного рода домыслам и предположениям. Однако сейчас интуиция, вопреки всему, навязчиво пыталась подсказывать ей; и подсказки эти были очень и очень тревожны. Сама того не заметив, она все крепче сжимала в руке волшебную палочку, стараясь ни на миг не выпускать ни Гарри ни эту подозрительную старуху из поля зрения, и жалась поближе к Рону, инстинктивно ища в нем защиты. Замерев, девушка старательно прислушивалась, силясь разобрать разговор, но получалось из рук вон плохо – она так и не услышала ни одного слова. А потом Рональд снова заговорил, и глаза у Гермионы расширились от удивления – то, что незнакомка была змееустом, отлично объясняло неразборчивость их разговора с Гарри. Вот только хорошим знаком это никак было не назвать. Все подсказывало, что нужно уходить отсюда; и уходить как можно скорее. – Это плохо, – еле слышно выдохнула девушка в ответ. – Нужно скорее… Стой, что это с ней? – Осекшись на полуслове, она со страхом смотрела на стоявшую напротив Гарри старуху, не в силах отвести глаз. Та, до этого пытавшаяся позвать юношу за собой, видимо поняла, что ее попытки вряд ли увенчаются успехом. Опустив поднятую было в приглашающем жесте руку, она потупила взор и принялась качать головой, будто бы укоряя непослушного Гарри Поттера. Вот только это покачивание, равномерное словно маятник, было каким-то странным : сначала, в такт голове, задвигались плечи, потом весь корпус, словно волна спускалась по ее телу все ниже. Но не успел никто из стоящих вокруг опомниться, как эти движения прекратились. Замерев на мгновение, старуха вдруг рухнула на землю. И самым страшным во всем этом было то, что упала она вовсе не так, как падает человек, у которого просто подогнулись колени; все произошло так, словно тело в момент исчезло, а на хрустящий снег упала лишь кучка тряпья, когда то пытавшаяся защитить свою хозяйку от холода. Все это смотрелось настолько жутко, что Гермиона, не выдержав, испустила сдавленный вздох. А в следующий момент из кучки одежды словно вылетела отпущенная чем-то пружина; то огромная змея решила достать Гарри Поттера прямо здесь, не уходя далеко от могилы его родителей. Разум сработал быстро, совсем не медля; рука с палочкой взметнулась вверх, и испуганное «Ступефай», наверняка, совсем нарушило конспирацию, вместе с метнувшимся, будто из пустоты, лучом заклинания. Вот только руки дрожали, и уже не только от холода. Так частенько бывает, и так случилось теперь : первый выстрел, как дань сражению, ушел в молоко.

James Potter: Если вы хотите знать мнение Джеймса Поттера, то когда один непослушный придурок является родителем другого непослушного придурка, словами делу не поможешь. Причем любому. Проще сразу давать затрещину, бросаться заклинаниями и прочими физическими методами доводить до разума собственного сына, что если эти левые магглы в лице горячо обожаемых Дурслей умудрились каким-то чудом воспитать его вежливым, это отнюдь не значит, что ему надо быть вежливым до конца своих дней. А не то это самое «до конца» наступит очень быстро. Вежливый непослушный придурок – мертвый непослушный придурок. Другое дело, что действовать физически Джим просто не мог. Если бы у Сохатого была такая возможность, он бы уже раз двадцать задохнулся от возмущения в прямом смысле этого слова. Ишь, какой вежливый: «простите-извините», на «вы», ну просто душка. Где он такого только понабрался? А ручку даме он не желает поцеловать, нет? Вот воспитывал бы Гарри правильный человек, так он бы уже эту старушку о ближайшее надгробие колошматил. Но нет! Он ей еще и вопросы задает. Зачем мне следовать за вами? «Зачем у вас такой мерзкий голос, бабушка? Зачем у вас такой нехороший вид, бабушка? Зачем у вас такие странные манеры, бабушка?» - мысленно передразнил сына призрак и тут же сам себе ответил: «Чтобы сожрать тебя, Гарри драклов Поттер, идиот несчастный!» Или вы не говорите на английском и не знаете, что там в своих мыслях суфлирует вам Мародер? Какая жалость. О великий Мерлин, кажется, он только что нанялся в ангелы-хранители собственному сыну. От кого нынче нужно спасать детей? Правильно. От кладбищенских бабушек-змееустов. Поехали! - Ложись! – до звона в собственных нематериальных ушах гаркнул Джим. – И засунь себе свою драклову вежливость догадаешься куда?! Мимо мелькнул луч заклинания – это, видимо, находчивые друзья его сына решили оказать, если не практическую, так хоть моральную поддержку. Или подать световой сигнал: «Эй, мы еще тут, так что если останешься стоять столбом – не волнуйся, мы потом найдем тут местечко, чтобы тебя похоронить». В общем, к драклам урок Зельеварения в Хогвартсе – надо детей учить элементарной меткости. И нервы закаливать. Только бы в этот раз сын его послушался. «Мерлин, если ты там слышишь наверху, то ты мне продул в покер! Отрабатывай: пусть хоть на этот раз Гарри поведет себя как сын своего отца, а не как вежливый идиот на кладбище», - мысленно обратился Джеймс к великому магу, но грозить пальцем небу не стал – не до того было. У него тут зрелище. Где бы еще модный маггловский попкорн раздобыть?

Harry Potter: От неожиданности Гарри вздрогнул и, уловив краем глаза молниеносное движение обернувшейся змеи, пригнулся, интуитивно следуя указаниям отца. Всем было не до смеха, но юноше на короткое мгновение захотелось расхохотаться от того, что происходило вокруг. Времени на размышления не оставалось, заклятье друзей не попало в цель и Нагайна – Гарри знал, что это она – снова бросилась вперёд, целясь в горло. - Incarcerous! – заклинание ударило в нескольких сантиметрах от скользящей твари, только распалив её негодование. Чудом увернувшись от следующего броска, Гарри покатился по земле, прижимая к себе волшебную палочку. Оставаться здесь было невозможно, иначе меньше, чем через четверть часа, их найдёт Волдеморт. Нагайна снова метнулась в сторону юноши и обхватила его за ноги. Шипение вырвалось из пасти за секунду до того, как Гарри выкрикнул «Stupefy», и змея отлетела в сторону. - Petrificus Totalus. – отдышавшись, Гарри поднялся на ноги, не сводя взгляда с обездвиженного создания. Она могла уже вызвать своего хозяина и тогда нельзя терять ни секунды. - Рон! – оглядываясь в поисках друзей, юноша посмотрел на Джеймса Поттера, по лицу которого было сложно угадать, о чём тот думает. Когда друзья выбрались из-под мантии, Гарри торопливо схватил их за руку. – Нужно уходить отсюда. Я... – обращаясь уже к отцу, он сильнее сжал руки. – Ты останешься? Недоумённые лица смазались в тугом кольце пространства, которое всё сильнее сжималось в пружину. Никуда не исчезло и привычное ощущение того, что внутренности выворачивает наизнанку. Аппарация прошла успешно, и теперь троица стояла на краю обрыва. Позади виднелись редкие деревья, тёмными пятнами выделяющиеся на фоне белого снега, а где-то внизу извивалась заледеневшая река. Голос в голове, голос в голове... Не бывает у голосов своего сознания, ведь так? Гермиона и Рон его не видели, может, это какая-то особенная магия? Когда откуда-то сбоку раздался голос, спрашивающий, почему Гарри не продолжил обмениваться со старушкой вежливыми словами и дальше, Поттер решил, что сходит с ума. Но почему-то эта мысль совсем его не огорчала. Узнать о том, что это, можно и позднее.



полная версия страницы